— Может, я и не осознаю до конца своё замужество, тут, как ты верно признал, не моя вина, но и ты не понимаешь на ком женился. Из меня не выйдет хорошей жены.

— Посмотрим, — усмехнулся оборотень.

Ой, зря он смеётся, зря. Я и раньше не планировала быть покладистой женой. А теперь и пальцем не шевельну, чтобы угодить мужу. Он ещё тысячу раз пожалеет, что не согласился на фиктивный брак.

Пусть только избавит от проклятия, а после я сделаю всё, чтобы он сбежал от меня куда подальше.

— Увидишь, не сомневайся, — оставила я за собой последнее слово.

Разговор дальше не шёл. Я почти кожей ощущала, как воздух искрится вокруг нас. От невысказанных слов и невыплеснутых эмоций.

Так и ехали молча, поджигая взглядами пейзаж за окном.

Я всё ждала, когда волк набросится на меня. Или начнёт рассказывать, как я должна себя вести: говорить, сидеть и смотреть. Как полагается княгине сантринийской. Но его не смутило, когда я подобрала ноги на скамью, а потом и вовсе заснула, растянувшись на ней.

— Приехали, — ухо тронуло чужое дыхание.

Я резко села, но карета всё ещё была в движении и мерно покачивалась.

— Почему мы в центре Гронстера? Через порт было бы быстрее, — отодвинув полупрозрачную шторку на окошке, я выглянула на улицу.

Мне редко приходилось бывать в центре. И к такому оживлению на улицах я не привыкла. Пожалуй, столько народа я видела только на свой прошлый день рождения, когда мне исполнилось восемнадцать, и брат представил меня свету Алтарии, устроив в доме грандиозный приём.

— Мы едем домой, Ариана, — напомнил Адриан, а, поймав мой недоумевающий взгляд, добавил, — в мой особняк, который теперь и твой дом.

Смирись, шептало сознание. Это естественное развитие событий. Но сделать это молча никак не получалось.

— Вот так вот сразу? А как же мои вещи? — мои трофеи, добытые таким трудом. А ещё небольшая коллекция оружия, с которым я тренировалась почти каждый день.

— В доме брата тебе больше нечего делать. Одежду лучше заказать новую под стать статусу.

Новая жизнь стремительно затаптывала старую. Никогда себя не считала привязчивой к вещам. Но когда меня их лишили… Они были частью меня. Теперь в дом мужа мне предстоит войти в одном дорожном костюме.

Стало не по себе. Но этот момент неотвратимо приближался.

Карета подъехала к большому особняку в три этажа. Широкая лестница, большие колонны с позолоченными вензелями снизу и сверху.

Поднималась по лестнице я медленно и неохотно. Когда впереди тебя может ждать, что угодно — немного страшно. Если бы Адриан хоть чуть-чуть меня подбодрил… Но он держал под локоть практически волоча за собой, будто боялся, что я сбегу в любую секунду.

Признаться, у меня не было никакого желания этого делать. Я чувствовала, это неверная тактика. Побег лишь даст отсрочку. Но сама отсрочка не принесёт мне выгоды. Да и о проклятие не стоило забывать. Нужно искать союзников. Внутри — в доме.

Я ещё не до конца понимала для чего они мне. Но лучше изучить территорию чужака, то есть мужа.

— Горди, — обратился Адриан к дворецкому, когда мы зашли просторный холл. Пожилой мужчина с проседью в русых волосах, худой и высокий, в тёмно-зелёной ливрее расшитой золотыми нитями по сантринийской моде. Он повёл ленивым взглядом по моей персоне и тут же вернул его к хозяину.

— Чего изволите, Ваша темнейшество?

— Собери всех в парадном холле. Матушка у себя?

Отлично, первым делом меня представят слугам… Постойте, он сказал матушка?

Пожалуй, наличие любовницы меня поразило бы не так. Адриан был мужчиной в расцвете сил, сколько должно быть его матери? Мне и в голову не приходило, что она последовала в Алтарию вместе с ним.

— Госпожа в своей гостиной, обедает в одиночестве.

Из парадного холла меня потянули дальше — на широкую лестницу. Поднялись мы на второй этаж. Я даже толком не успела рассмотреть обстановку. Лишь отметила, что в особняке совсем недавно сделали ремонт. Отделка для меня в непривычно тёмных тонах после обилия золотого и бежевого в доме брата. Тёмно-зелёные ковровые дорожки, двери и перила из красного дерева. Дубовый паркет и плотные портьеры в тон дорожкам.

Гостиная оказалась чуть светлее. И, пожалуй, только за счёт женщины за круглым обеденным столом. В светло-серебристом платье, с молочной кожей и светлыми, почти персиковыми волосами. Лучезарная улыбка и блеск в глазах омолодили её лет на десять.

Но улыбалась она не мне.

— Адриан, дорогой, — проворковала моя свекровь, вставая из-за стола. — Надеюсь, ты меня не избегаешь?

Мой взгляд метался от сына к матери. Надо же, я буду жить со свекровью!

Лихорадочно соображая, как себя повести, чтобы извлечь максимальную выгоду, я чуть не прослушала как зовут женщину.

— Ариана, познакомься, это моя мать Амелия Радзиевская.

Женщина окинула меня осторожным взглядом, оценивая, но стараясь этого не показывать. Но её снисходительная улыбка о многом мне сказала — я ей не нравлюсь. Тем лучше для меня.

Вот и первый союзник, главное, настроить её против себя (в чём я уверена, проблемы не возникнет). Заявит сыну, что не потерпит такую сноху. Вдруг для Адриана важно её мнение, раз живут они под одной крышей.

— Мама, позволь представить тебе…

— Новая хозяйка этого великолепного дома, — пропела я, перебив мужа, и улыбнулась до судорог в мышцах.

— Извините? — оторопела свекровь, расширив глаза от удивления и заставляя сеточку морщин распрямиться.

— Ариана моя жена, мама, — представил Адриан побагровев. Мой выпад ему явно не понравился. Наверняка хотел помягче сообщить новость матери. — Это долгая история… Я расскажу её в другой раз. Сейчас нужно показать Ариане дом.

— И представить прислуге новую хозяйку, — подхватила я.

— Извини, что оторвали тебя от трапезы, мы присоединимся в другой раз, — заторопился Адриан и потянул меня за собой к выходу.

Останавливать нас не стали. Наверняка княгиня только и рада возможности переварить новость в одиночестве.

— Это что сейчас такое было? — прошипел мне муж в лицо, остановившись посреди коридора. — Забыла, о чём мы говорили? Ты должна вести себя как полагается.

— Разве? — удивилась я, прикладывая палец к губам. — Это когда я говорила, что стану хорошей девочкой? Дай-ка подумать… Никогда?

Глаза оборотня пожелтели, в них плескалась ярость, которую он старательно прятал. Но я её кожей ощущала.

— Это моя мать, Ариана, не надо быть грубой с ней. Она ни в чём не виновата.

Лёгкий укол совести я ощутила. Ладно, может, я и неправа, отыгрываясь на бедной женщине.