В эти дни мне не раз пришлось слышать в университете:

– Стоит ли об этом говорить? Мальчика всё равно не воскресишь.

Да, не воскресишь. А говорить, а писать надо, необходимо. Чтоб беречь живых, чтоб растить их для жизни, для науки…

Дело Бориса Журавлева[17]

Июнь 1955 года, Москва

На скамье подсудимых – пятнадцатилетний Борис Журавлев, ученик 660-й московской школы. Два месяца назад он вместе со своим приятелем Олегом Крымским явился на вечер самодеятельности в школу рабочей молодежи. Оба были пьяны и ходили по залу, сквернословя и задевая всех. Студент Виктор Кузьмин, приглашенный на этот вечер, сделал им замечание. В ответ послышались брань и угрозы. Не желая, чтобы его спутница выслушивала всё это, Кузьмин попросил ее подождать, а сам вышел с Журавлевым и Крымским на лестничную площадку. Здесь Журавлев вынул из кармана револьвер и, выстрелив в Кузьмина, убил его наповал.

Бориса Журавлева вводят в зал суда, он не смотрит по сторонам, прячет глаза и старается побыстрее пройти на свое место. Но ответы его неторопливы и спокойны:

– …Ну, мы с Олегом выпили немного и пошли на вечер. На вечере находился также позднее убитый Кузьмин. Во время перерыва я допускаю, что наступил ему на ногу. Потом я вышел из зала, а Кузьмин пошел следом и сказал, что выведет меня из школы. Ну, я решил его попугать и наставил револьвер. Он прижался к стене, а я спустил курок и раздался выстрел. Я ушел.

Судья: Зачем у вас был пистолет?

– Цели не было. Я просто интересовался устройством пистолета.

– Если вы интересовались только устройством пистолета, зачем вам были нужны боевые патроны?

– Я хотел съездить за город и пострелять.

– Почему вы остались на второй год в восьмом классе?

– Я уже два раза отвечал на этот вопрос, чего это я буду отвечать в третий. Так случилось – и всё.

– Вы грубили педагогам?

– Бывало.

– А почему?

– Они сами вынуждали на это.

– Кто вас учил не слушаться родителей?

– Этому никто не учит.

– Да, не учит. Почему вы так себя вели? Курили, пили.

– Что я, алкоголик, что ли?

– Ваше поведение обсуждали на комсомольском собрании?

– Да.

– Вы ответственно отвечали?

– Да.

– Когда это было?

– Восьмого апреля.

– А десятого застрелили человека! Вы любите читать книги?

– Люблю.

– Читали «Как закалялась сталь»?

– Читал.

– Почему не взяли себе за пример Николая Островского?

– Время не соответствует нашему. Тогда было одно, сейчас другое.

– Чем вы увлекались, кроме выпивки и хулиганства?

– Книги читал.

– Музыкой занимались?

– Было такое дело. Выступал. Получал удовольствие.

– Вы хорошо знаете правила поведения учащихся?

– Хорошо знаю.

– Почему же вы пошли на такое преступление?

– Я не шел. Я хотел попугать. Цели убить у меня не было.

Свидетель Потапов, ученик 9-го класса той же школы:

– Когда мы пришли на вечер, я увидел, что ребята собирают деньги на водку. Но я с ними не пил и ни в чем участия не принимал.

Судья: Вы знали, что у Журавлева пистолет?

– Знал.

– Говорил он, что хочет в кого-нибудь выстрелить?

– Говорил.

– Что же вы молчали?

– А что я мог сделать? Если б я что-нибудь сказал, он в меня бы и пульнул.

Свидетель Целинский, девятиклассник:

– Журавлева я впервые увидел на этом вечере. Он хорошо танцевал и был под мухой. Вообще сказать, для трезвого он вел себя, может, и не нормально, а для пьяного – вполне нормально.

– Убитого вы видели?

– Нет, не поинтересовался. Журавлев говорит: я убил человека. Ну, я проводил Журавлева в подъезд на улице Алексея Толстого, а сам вернулся и слушал концерт.

– Беседовали с вами учителя о правилах поведения в школе?

– А как же? Конечно, беседовали.

– Почему же вы так равнодушно отнеслись к тому, что ваши товарищи пьянствуют?

– Так я же с ними не пьянствовал!

Свидетель Новиков, девятиклассник:

– Журавлева я увидел в перерыве между первым и вторым отделением – его администратор выводил за хулиганство. Потом я зачем-то пошел в раздевалку, а меня догнали Журавлев и Крымский, и Журавлев сказал, что он убил человека. Но я не поверил, раз он пьяный.

– Был ли Журавлев встревожен? Расстроен?

– Нет, ничего такого не проявлял. Я лично ничего такого не заметил.

Поликашкин, девятиклассник. (Глаза раскосые, пустые, дикие.)

Судья: Расскажите о событиях в 187-й школе.

– А чего рассказывать? Дали нам билеты на вечер, мы и приехали. Делать было нечего, а деньги были. Мы купили вина.

– Водки?

– Да, водки. (Небрежно.) После этого стали смотреть первое отделение. Посмотрели. А после выхожу я в раздевалку, встречаю Журавлева, а он говорит: я выстрелил в человека. Но я не поверил, раз он был пьян.

– А вы слышали, что Журавлев говорил Кузьмину?

– Ну, что говорил? Как все пьяные. Ничего особенного, в нормальном тоне. Тот ему: «Надо быть повежливее!» А Журавлев отвечает: «Ты мне не указчик». Ну, как пьяные говорят? Так и он говорил.

– А где вы выпивали? И как?

– Ну, как? Из горлышка. Тут же, в зале.

– Ну, а потом? После того, как узнали про убийство?

– А чего? Проводили Журавлева и вернулись смотреть второе отделение.

– Почему вы не вступили в комсомол?

Долго молчит. Потом:

– Собирался подать заявление. Но были кое-какие срывы. Двойки. Случайные, правда, не в четвертях, а за ответ. Но могли за это не принять. Вот я и не подавал.

Лида Зуева, 18 лет. Работает на швейной фабрике.

Судья: Не плачьте и расскажите всё, как было.