Тут он сообразил, что болтает лишнее, и смущенно замолчал.

– Да, ваше величество, все это, конечно, очень прискорбно, – сочувственно проговорила Наташа. – Однако вы можете утешаться тем, что у вас все-таки осталась половина государства и вы не сделались вассалом Бонапарта, как многие другие монархи.

– Ах, мадам, и вы полагаете, что это может служить утешением? – сардонически рассмеялся Фридрих-Вильгельм. – Да плевать мне на то, как обстоят дела соседних правителей, лишь бы у меня все было хорошо!

Не найдя, что возразить на такое резонное замечание, Наташа улыбнулась и философски покачала головой.

– Да, мой ангел, но так что же Ковров? – с внезапным оживлением спросил король. Видимо, эта тема была для него настолько животрепещущей, что он никак не мог от нее оторваться. – Какие еще достоинства вы нашли у него, кроме готовности оплачивать ваши долги?

– Еще? – Наташа на мгновение замялась. – Ну, например…

– Нет! – замахал руками Фридрих-Вильгельм. – Молчите, сударыня, ради всего святого! Разве у такого чудовища могут быть достоинства?! Этот человек состоит из сплошных недостатков! Он дерзкий, заносчивый, жестокосердный и… вдобавок ко всему, презренный трус!

– Презренный трус? – изумленно переспросила Наташа.

Ее сердце помимо воли наполнилось возмущением. Как бы плохо она ни относилась к Коврову, но он спас ей жизнь, и она не могла бесстрастно слушать, как на него клевещут. В чем в чем, а в отсутствии храбрости Коврова никак нельзя было упрекнуть! И Фридрих-Вильгельм прекрасно об этом знал. Как можно быть таким неблагодарным?!

– Прошу прощения, ваше величество, – сухо заметила Наташа, – но вы не совсем справедливы к графу Коврову. У него много недостатков, но трусость не входит в их число. Если бы император Александр не считал Коврова храбрым офицером, он бы не назначил его для вашей охраны.

Фридрих-Вильгельм досадливо поморщился:

– Вы защищаете его, как своего любовника, и вам не хочется признать, что вы связались с дурным человеком. И даже если допустить, что Ковров… не самый плохой офицер в русской армии, это не мешает ему оставаться чудовищем без сердца и души. А ведь для женщины в первую очередь важно, чтобы ее кавалер обладал мягким сердцем и тонкой, чувствительной душой. Не так ли, мой ангел? – король наклонился к Наташе и вкрадчиво заглянул ей в глаза.

– Разумеется, мы ценим в мужчинах доброе сердце, – согласилась Наташа. – А еще нам очень нравится, когда мужчины относятся к нам по-рыцарски. Мы любим красивые ухаживания, сюрпризы и щедрые подарки. А главное – трепетное и почтительное отношение. – Она бросила на собеседника красноречивый взгляд.

– О, мой ангел, не надо так строго на меня смотреть! – огорченно воскликнул монарх. – Я знаю, знаю, что повел себя не совсем почтительно. Но такого больше не повторится, уверяю вас! С этого вечера я стану вашим самым преданным рыцарем. Я буду оберегать вас от малейших волнений и невзгод, я осыплю вас дорогими подарками, я сочиню в вашу честь стихи… все, что вы только пожелаете, мой ангел!

– Прежде всего, – капризно заявила Наташа, – я бы хотела перебраться в более приличное место. Нет, здесь, конечно, мило, но такая скромная резиденция не подходит для знатной графини, привыкшей жить во дворцах. Вы согласны, сир?

– О да, мой ангел, разумеется, согласен! – пылко воскликнул Фридрих-Вильгельм. – И я в самые ближайшие дни перевезу вас в какой-нибудь замок или дворец поблизости от Потсдама. Ну, а сейчас… – Он встал из-за стола, подошел к Наташе и положил руки ей на плечи, – сейчас я хочу, наконец, получить то, чего с таким нетерпением ждал весь день…

Такого оборота Наташа не ожидала! Она едва удержалась, чтобы не вскочить со стула и, оттолкнув короля, не убежать отсюда в поисках убежища. Но вовремя сообразила, что бежать-то некуда. Оставалось призвать на помощь все свое самообладание и не показать королю, в каком она ужасе. Надо урезонить его, заставить отказаться от своих намерений!

– Простите, сир, но я вас не понимаю, – сухо произнесла Наташа, окинув монарха изумленным, слегка нахмуренным взглядом. – Сделайте одолжение, выразитесь яснее, на что вы намекаете! А впрочем, не стоит, – тут же поправилась она, мягко отстраняя его и поднимаясь на ноги. – Чего доброго, я разочаруюсь в вас, а мне бы этого не хотелось.

– Но… но почему вы должны разочароваться во мне? – с искренним недоумением возразил Фридрих-Вильгельм. – Я ведь не предлагаю вам ничего такого, что может вас оскорбить! Принадлежать королю – это не бесчестье для женщины, а, напротив, огромная честь!

– Не спорю, ваше величество, – холодно отозвалась Наташа. – Однако помимо того, что вы король, вы еще и мужчина, кавалер. А где это видано, чтобы кавалер, не успев поухаживать за дамой, предлагал ей лечь с ним в постель? Так можно обращаться лишь с горничной!

Не ожидавший такой отповеди Фридрих-Вильгельм растерялся. Однако не успела Наташа обрадоваться, как он опомнился и бросился в новую атаку.

– Мой ангел, вы несправедливы ко мне! – пылко возразил он, пытаясь взять Наташу за руку. – Разве я не вел себя весь вечер как самый галантный и предупредительный кавалер? И это только начало, клянусь вам! Я обещал осыпать вас подарками, и я сдержу слово! Или вы не верите?!

– Ну что вы, сир, разумеется, верю, – поспешно сказала Наташа, отступая на шаг. – И все-таки пойти навстречу вашим желаниям не могу. Порядочные женщины не вступают в близкие отношения с мужчинами, которых знают всего второй день!

– Но ведь перед вами не просто обычный мужчина, а король! – надменно воскликнул Фридрих-Вильгельм. – Вы должны сделать для меня исключение, мой ангел!

– Ничего подобного, – сердито возразила Наташа. – С какой стати? Я не ваша подданная, и вы не можете требовать, чтобы я выполняла ваши желания. Если хотите, чтобы я стала вашей любовницей, добивайтесь меня, сделайте так, чтобы я сама захотела вам принадлежать! А если не знаете, как добиваться расположения дамы, я охотно вам подскажу.

Король помолчал, глядя на Наташу хмурым взглядом, в котором читалось оскорбленное самолюбие вперемешку с закипающим гневом. Внезапно Наташа почувствовала, как ее сердце тревожно, гулко забилось, а по спине пробежал неприятный холодок. Положение становилось не на шутку опасным! Нужно было найти веские доводы, которые смогут убедить монарха не спешить с «обретением желаемого». Но Наташа находилась в таком нервозном состоянии, что в ее мыслях царил полный разброд. К тому же она сомневалась, что ее уловки помогут. Фридрих-Вильгельм явно не относился к людям, умеющим обуздывать свои желания, а к числу галантных кавалеров – и подавно. Бонапарт был совершенно прав, назвав его солдафоном!

– Значит, мадам, вы собираетесь учить меня, как надлежит обходиться с дамами? – высокомерно спросил король. – То есть вы полагаете, что я сам этого не знаю?

– Похоже, что так! – огрызнулась Наташа, поняв, что терять уже нечего.

– Так вот, я вас уверяю, что я прекрасно это знаю! – запальчиво воскликнул Фридрих-Вильгельм. – И я вам сейчас это докажу!