– Мама, я давно вылечился от этой болезни. Мои решения не имеют никакого отношения к Беатрис.

– Я не понимаю, как ты мог думать о браке без любви, – Жаклин долго смотрела на сына, будто изучала его.

– Вы говорите как настоящая француженка, – Себастьян тихо рассмеялся.

– Иногда я удивляюсь тому, что в тебе нет ничего французского. Выбирать супругу без любви, словно породистую кобылу, нельзя, мой мальчик. Ты ошибаешься, если думаешь, что разум поможет тебе принять решение, которое должно идти от сердца.

– Я не тот человек, которым управляют чувства. Мною движет разум. Человек, способный сохранять хладнокровие, будет хозяином любого положения.

– Ты слишком рано возложил на себя столь тяжкую ношу. Долг, честь, ответственность. Ты носишь их, словно доспехи. Твой отец не хотел, чтобы ты женился на нелюбимой, был несчастным. Но он просил меня, чтобы ты не вступал в брак до тех пор, пока не найдешь свою вторую половинку.

– Дорогая матушка, кто же знает, где моя половинка?

– Тебе нужно приключение. Такое, которое заставит кипеть твою кровь.

– Но мне не нужно никаких приключений!

– Нет, нужно. Даже больше, чем ты думаешь, – леди Эндовер сжала руку маркиза. – Вот бы тебе встретить такую женщину, которая перевернет твой мир вверх дном, страсть к которой так потрясет тебя, что ты света белого не увидишь, такую женщину, от которой твоя французская кровь закипит в жилах и растопит английский лед.

– А батюшка-то был англичанином. Насколько мне помнится, ты его любила.

– Я его обожала, – Жаклин посмотрела на портрет, висевший на стене. Голубоглазый джентльмен смотрел на нее из рамы. Саймон Сен-Клер был счастлив до последних мгновений своей жизни. Маркиз прекрасно знал, что основу его счастья составляла любовь к матери Себастьяна.

– Да, Саймон был англичанином, но я растопила английский лед. Сомневаюсь, чтобы какая-нибудь дама из твоего списка могла бы совершить нечто подобное, – ответила леди Эндовер.

Себастьян почти не сомневался в том, что его мать права. Он знал все о тех шести женщинах, удостоившихся чести попасть в список потенциальных невест. Их родословные были весьма древними. Ни одна из этих женщин не верила в любовь. Они не требовали от маркиза того, что он не мог им дать. В его браке нет места лицемерию. И любая из женщин, входящих в этот список, могла стать маркизой. Но каждый раз Себастьян не мог принять решение, хотя нерешительность была ему незнакома. Он гордился своим острым умом. Но когда дело касалось выбора, то маркиз терялся. «Наверное, надо сложить бумажки с именами женщин из списка в урну; какую вытянул, та и будущая маркиза», – думал он.

Что он надеялся найти? В его воображении возник, будто незваный гость, образ Эммы. Эмма не могла быть его половинкой.

– Пообещай мне, что не женишься на первой встречной, а то потом будешь всю жизнь об этом жалеть, – Жаклин обхватила длинными пальцами руку сына. – Пообещай, что дашь себе шанс найти свое счастье.

– Обещаю вам, что подумаю, прежде чем стану искать будущую маркизу Эндовер, – Себастьян прижался губами к гладкой щеке матери.

– Предоставь себе возможность, дорогой, – Жаклин провела ладонью по его щеке. – Позволь себе наслаждаться жизнью. Слишком она коротка, чтобы прожить ее несчастливым.

Жизнь могла быть коротка. Отец маркиза погиб во время кораблекрушения, когда, ему было всего сорок пять. Пора выполнить данное ему обещание. Но Себастьян знал правду о чувствах матери. Разве может такой человек, как он, человек, не живущий сильными страстями, находить любовь настолько захватывающей, чтобы мороз пробегал по коже?

Маркиз выглянул в окно и увидел, как мисс Уэйкфилд сошла вниз по ступенькам парадной лестницы. Один локон выбился. Ветер играл с ним. И маркизу казалось, что этот локон касается его груди.

– Мисс Уэйкфилд странная женщина, не так ли? Она так похожа на свою мать…

– Вы знали ее мать?

– Я знала о ней. Об этом скандале было известно всему Лондону. – Жаклин медленно отошла от Себастьяна и стала рассматривать букет в хрустальной вазе, стоявшей на круглом столике. – Однажды я слышала, как она пела. У нее замечательный голос – чистый и сильный. Жаль, что она не могла развивать дальше свой талант. – Жаклин достала лилию из вазы. – Когда старшая дочь графа Кэррика сбежала в Лондон, чтобы стать оперной певицей, – это было нечто из ряда вон выходящее.

– Оперной певицей? – удивленно спросил Себастьян. – Она стала выступать на сцене?

– О, я знала, что это потрясет тебя. Скажи мне, почему бы женщине не стать певицей, если у нее талант? Когда София пела, все замолкали. Казалось, ангел сошел с небес, чтобы очаровать мир великолепным голосом. Мисс Уэйкфилд очень похожа на свою мать.

– Ее мать убежала из дома, чтобы стать оперной певицей? – Себастьян стоял, прижавшись плечом к окну. – Похоже, натура у мисс Уэйкфилд такая же пылкая, как у ее матери.

– А ее красота? Конечно, ты ее не заметил. Она тоже необычна.

– В мисс Уэйкфилд мало обычного, – Себастьян тихо рассмеялся. – Вы знали, что она родственница графу Хэлишему?

– Ее отец был старшим сыном графа. Старый тиран отрекся от него после того, как молодой граф женился на Софии, – Жаклин достала еще одну лилию из вазы. – Я слышала, что он отказался помогать бедной девочке после гибели ее родителей.

Себастьян посмотрел в окно. Он следил за тем, как Эмма шла по улице. Она не шла неспешно, как другие женщины. Ее походка была быстрой и уверенной, будто она торопилась куда-то. Такая походка нехарактерна для благородной леди.

– Я слышала, что право распоряжения собственностью ее дедушки было ограничено. Вдова и ее дочери остались фактически без средств к существованию. И этот мерзавец предложил им около пятисот фунтов в год, – Жаклин слегка поежилась. – Стоит мне только подумать о том, как легко выгнать на улицу женщину, и кровь стынет от ужаса.

– Законы несправедливы, матушка, – Себастьян знал, что ему отец поручил охранять титул и все, что было с ним связано. Отец и дядя не ладили друг с другом. Покойный маркиз Эндовер охранял жену, а Себастьян был обязан произвести наследника. И опять его мысли вернулись к Эмме Уэйкфилд. – Пятьсот фунтов? Маловато для подготовки к балу, – сказал маркиз.

– На пятьсот фунтов и перчатки не купишь, – леди Жаклин откашлялась.

Себастьян знал склонность своей матери к экстравагантным высказываниям. Но и ему было понятно, что даже при строжайшей экономии пятисот фунтов едва хватит на еду и крышу над головой. На такие деньги не купишь платье, которое было в ту ночь на Эмме. И как же тогда семья добывала средства к существованию? От мыслей о возможных источниках дохода Себастьяну стало страшно.

– Вы думаете, что лорд Хэлишем раскаялся? Может, он узнал, в каком положении находится его внучка, и решил давать им достаточную для нормальной жизни сумму денег?