– Они застряли в прошлом, – воскликнула я, испытывая все нарастающий ужас.

– Эмоции и грехи всегда привлекали демонов. Именно поэтому дьявол и явился в Салем. Там страдали достаточно сильно, чтобы заинтересовать некоторых демонов Бельфегора. И все из-за бессмысленного бреда кучки детей, желающих привлечь к себе внимание. Демоны питаются трагическими событиями и скорбью, вот и явились попировать на сокрушительной эмоциональной боли, которую в изобилии поставляли им пуритане. Исчадия ада медленно ползали в подземных темницах, упиваясь страданиями, причиняемыми людям тифом и голодом, кожными язвами и вшами…

– Тебе-то откуда известны такие подробности?

– Хочешь верь, хочешь нет, милая, но я не всегда был богоподобным красавцем, которого ты сейчас видишь перед собой. Но мы отвлеклись. В общем, Бельфегор наслаждался предсмертными хрипами Джайлза Кори и зрелищем яростно дергающихся ног, когда его вздернули на виселице. Вот так и был создан этот подземный мир.

Я натужно сглотнула.

– Неужели люди того времени обречены на жалкую загробную жизнь? Некоторые ведь стали невинными жертвами.

– Невинных жертв было не так много, как ты думаешь, милая. А поглазеть на то, как вешают соплеменников, в те времена очень любили.

– Ну да. А демонам что? Им от этого только польза. Они в восторге от творящегося вокруг зла.

– Верно. Что ж, до встречи в аду, милая.

Орион развернулся, намереваясь уйти, но я схватила его за руку в стремлении насколько возможно отсрочить следующий этап путешествия. От криков и разговоров о пытках мне сделалось не по себе.

– Подожди, – негромко попросила я. – Кто такой Умирающий Бог?

– Его зовут Таммуз. Это первобытный демон, наделенный небывалой силой. Он знал мою мать.

У меня по спине пробежала дрожь.

– Ты когда-нибудь с ним встречался?

– Да, однажды я его навещал. После того, как сбежал. Слушай, хватит тянуть время. Если хотим разорвать клятву, чистилища все равно не избежать. – Он зашагал к возвышающимся впереди каменным стенам, и я неохотно поплелась следом. – Я не до конца уверен, что согласится помочь, но он единственный, кто способен это сделать, – продолжил Орион, проводя пальцами по своим серебристым волосам. – Таммуз – один из древнейших демонов и, возможно, в некотором смысле равен богам. Ходят слухи, что он властитель тьмы, темный близнец Люцифера. Часть года обитает в подземном мире, а остальное время восстает из мертвых, потому-то и зовется Умирающим Богом.

В воздухе запахло разложением, вопли усилились.

Ступая по твердой замерзшей земле ботинками из тонкой кожи, я стучала зубами от холода. С неба начал падать снег, ветер жалил пальцы и щеки.

– Обитатели подземного мира знают о том, что они мертвы?

– Нет.

– Ты упоминал, что люди там заперты в своих трагедиях. – В голове промелькнул обрывок воспоминания о той ночи, когда погибла мама, и тут же исчез. Одна часть меня терзалась трагическими событиями прошлого, другая же по сей день блуждала в Осборнском лесу. – Вот что ты чувствуешь касательно своего пребывания в подземелье?! Даже будучи свободным, переживаешь все заново?

Обернувшись, Орион посмотрел на меня. На мгновение маска уверенности сползла, и я увидела, что за красивой внешностью скрывается боль, всепоглощающая боль. Но в следующий миг выражение его лица снова сделалось непроницаемым.

– Пытаешься отточить на мне навыки психотерапевта, Роуэн? Не трать время даром: это понятие из мира смертных, а у тебя даже квалификации нет.

– Ничего подобного. Я просто стараюсь разобраться, из-за чего ты стал таким придурком.

Мы почти дошли до пещер, и Орион одарил меня мимолетной улыбкой.

– Однажды я пробовал быть милым. Оказалось, что это скучно и недостойно меня.

Он все время только и делал, что рассказывал о том, каким является: безжалостным, смертоносным, лишенным сочувствия. Как сам же однажды выразился, «не скрываю своих недостатков и не лгу о себе».

Интересно, он всегда таким был или изменился из-за любви? Орион был глубоко предан своим родным, а их у него отняли. Возможно, ничто не пугало его сильнее перспективы вновь пережить ту боль.

А может, как он и предполагал, дело было в моей собственной безнадежной наивности.

Пробившийся из-за облаков солнечный луч осветил окружающие нас заиндевелые камни, делая их похожими на алмазное море. Дыхание вырывалось облачками пара, которые клубились у лица. Серую землю у входа в пещеры слегка присыпала снежная пыль. Поскользнувшись, я неловко замахала руками, чтобы устоять на ногах.

Бросив на меня прощальный взгляд, Орион шагнул в одну из пещер, и я поспешила за ним. Царящая внутри темнота казалась осязаемой, со всех сторон нас окутывала тишина. В надежде сориентироваться я шарила рукой по стене, пока Орион не зажег огонь у себя на ладони. Свет и тени заметались среди песочного цвета сводов, отражаясь от свешивающихся до самого пола сталактитов и изогнутых каменных колонн.

Хрупкий лед трескался под ногами, заставляя нервы накаляться до предела. Чувство тревоги лишь усилилось, когда ледяной ветер погасил мерцающее в руке Ориона пламя.

Нас окружили прорезавшиеся сквозь тьму всполохи красного света, образующие буквы странного алфавита.

– Так все и начинается, – пояснил Орион. – Ты наверняка слышала выражение «письмена на стене»? Предположительно, это божественный приговор. «Душу твою взвесили и сочли недостойной». В чистилище каждый вынужден смотреть в лицо своим поступкам. В какой-то момент даже трудно отличить реальность от галлюцинаций.

Я глубоко вздохнула.

– Как же я узнаю, когда все закончится?

– Письмена исчезнут. – Голос Ориона стал отдаляться и стихать. – Увидимся по ту сторону.

Я попыталась вызвать собственный огонь, но хоть и ощутила прилив магии и ее искру, а ладонь потеплела, большего добиться не смогла.

Всюду слышался шепот множества существ. Одни окликали меня, другие звали Мортану, произнося ее имя насмешливо и нараспев. Словно целый хор монотонных перешептываний.

– Орион? – Мой голос звучал приглушенно, утопая в шелестящем море. Как шепот мог быть таким громким?

Вокруг стали появляться символы – кроваво-красные росчерки во тьме, – но я не понимала их значения.

За спиной раздался исполненный муки вопль, заполнивший всю пещеру. Обернувшись, я увидела распластанную по полу фигуру, освещенную слабым светом. Она ползла вперед, но имелось в ней что-то неправильное: руки и ноги согнуты под странными углами, голова склонена на грудь. Неприятно было смотреть на ее изуродованные конечности.

«Может, это демон? Кожа выглядит обугленной и потрескавшейся…»

Я отступила на шаг.