А я уже утопил педаль газа в пол, рефлекторно пригибаясь к рулю, желая спрятаться от убийственного свинца.

Двигатель надсадно ревел, «Фораннер», казалось, медленно-медленно набирал скорость, будто на месте стоял. Теперь посыпались задние стекла, прилетело и в переднее через них, почему-то лишь оставив ровное, в трещинах отверстие.

И вновь: Тдух… тдух… бзынь… бзынь… тдух!

Одновременно с этим на автомате, почти не соображая, что делаю, включил рацию на передачу.

– Малыш, Малыш, они слева! – проорал я, забыв обо всех правилах радиообмена.

– Уже работаем! – донесся спокойный бас, а затем весомо заговорил крупнокалиберный пулемет, выкашивая кусты метрах в тридцати от дороги. Откуда меня и обстреляли. Это отметил в зеркало заднего вида, как и дульные вспышки из бойниц кунга, обвешанного решетками.

Я же, не сбавляя скорости и держа руль одной рукой, правой пытался нашарить место попадания. Пальцы без штурмовых перчаток обожгло. Нет, в пластине застряла. Вроде нормально. Горячая… Но ребра болели, и до сих пор трудно было дышать.

Сломаны?

Хрен его знает!

После того как по месту предполагаемой лежки врага прошелся «Утес» и кинжальный автоматный огонь, по нам больше никто не стрелял.

Я же в которой раз костерил себя за то, что подписался на эту роль. Действительно, все как в песне: «Я в этой жизни главный актер, я сценарист и я режиссер». Мои таланты к моделированию реальности проявились ровно тогда, когда заявил Герде о необходимости наличия собственного автомобиля.

А сейчас по большому счету никто и не спрашивал. Приказ есть приказ, а для штрафника отказ предполагал знакомство с пистолетом командира и расплесканные мозги. Я выступал неким импровизированным головным дозором, держась впереди от нашего «Урала» метрах в пятидесяти, иногда отдаляясь на сто, но чаще по приказу и дальше. Единственное, что хоть немного скрашивало ощущение живца и жертвы – два «РПГ‐18», лежащие сейчас рядом со мной на пассажирском сиденье и отданные в безраздельное владение всего лишь за шестьсот рублей.

– Люгер, ускоряйся, через километр-полтора лес заканчивается, там дальше местность на понижение идет и равнина, сразу не высовывайся – осмотрись. Доложись. Мы посмотрим, кто тут нас пас.

– Сделаю, – односложно ответил я.

Вот ни слова про то: «Ты как, нормально?» или «У тебя все в порядке?».

Только сегодня, на третий день в Двадцать втором форпосте, я наконец-то проникся той глубиной дерьма, в которое врюхался.

Сеть трещин от пулевого отверстия мешала обзору, а и хрен бы с ним. Чуть притормозив, кулаком вынес остатки. Впереди место, которое мне сразу не понравилось, резкий поворот, но, главное, кусты и лес практически вплотную подступали к проезжей части.

Ускорился.

Никаких теней я не заметил, ничего, только глухой удар по крыше и шкрябанье, будто консервную банку вскрывали. Вдавил на тормоз, и через капот, кувыркаясь, покатилась какая-то туша, на секунду закрыв полностью обзор. Нет, тренировки рулят, да, пусть всего ничего, успел часа полтора, пока шла подготовка к рейду, хватать автомат одной рукой и пытаться пусть и не прицельно, но стрелять в сторону вероятного противника. Так и сейчас, рубер, а это был именно он, еще только справлялся с инерцией, а я уже открыл беспорядочный огонь из «АК» в его сторону. Магазин опустошил практически сразу.

Перезарядка, и уже с двух рук.

Прицельно.

Автоматная семерка рвала бронированную тушу, разбрызгивая кровь и ошметки мяса во все стороны. Вроде бы готов!

Так, быстро-быстро!

Перезарядка!

Рванул из подсумка спаренные магазины, передернул затвор. Не глуша джип, вылез наружу. Мне опять повезло, потому что успокоил я эту тварь фактически первой очередью.

Не теряться! Бегом!

Споровый мешок… Вскрыть, некогда перебирать, всю эту массу в подсумок, потом на ходу разберусь!

Как-то буквально на несколько секунд перестал вертеть головой. Обернулся и…

Из кустов на дорогу, метрах в тридцати-сорока впереди высыпали какие-то оборванцы, мельком с каким-то недоумением отметил, что одеты кто во что горазд, вооружены также – от автоматов до ружей. Загрохали выстрелы. Рядом как-то чавкнуло.

Только сейчас понял, что эти суки стреляют по мне!

Нырнул за рапана.

Лежа не спине, одной рукой удерживая «АК» стволом в направлении уродов, вдавил спусковой крючок. Длинной, почти на магазин, очередью перечеркнул влево и вправо. Вроде стихли немного!

Выстрелов не слышно. Затаились.

Припали к земле-матушке!

А теперь, суки, держите!

На кого бог пошлет!

Граната «Ф‐1» полетела в сторону, где эти уроды, по моим прикидкам, могли залечь.

Раз… Два… Три…

Грохнуло!

И тут же я быстро высунулся из-за туши. Валялось всего двое, еще один в отдалении, его наверняка снял в первый раз из автомата.

Кусты! Шевелятся!

Достреляв магазин в них, я быстро спрятался обратно за зараженного.

Басмачи быстро пришли в себя, принялись обстреливать.

Чпок… Чпок… Чпок – врезались пули в тушу зараженного.

Вновь обстрелял их неприцельно, пытаясь точно вспомнить, сколько их всего было? Шестеро или семеро… Трое готовы. Выбил!

Телепорт?

Но куда? В ту сторону? Успеется. Это последний шанс. Пока мне особо ничего не грозило. А там и наши подтянутся.

Перезарядился.

Пулемет, мне нужен чертов пулемет!

Плотность огня у «АК‐103» все же недостаточная.

Опять вспышка беспорядочной стрельбы. И снова пули впивались в тело твари, выбивали и искры, и пыль из асфальта. Ну, суки, ловите! Еще одна «Ф‐1», за ней сразу вторая.

Бдух!

Бдух!

Кто-то заорал что-то невнятное, но, судя по интонациям, донельзя матерное. Еще магазин в их сторону, а затем… добавил!

Из подствольника я стрелял мало, но сумел гранату положить именно в те кусты, в которых прятались бандиты. Рвануло слабо. Да-а, не эфка…

Тишина, а потом:

– Ааа! Ааа! Ааа!

Один недобиток? Или выманивают?

Ползком перебрался ближе к роже зараженного, осторожно-осторожно выглянул из-за нее. Валялись трое. Живописная картина, мать ее так!

Последний же сидел на коленях, раскачиваясь, прижимая ладони к лицу, и…

– Ааа! Ааа! Ааа!

Сейчас, дружбан, подожди немного, вылечу!

Отсек тройку, и все пули рванули одежду на спине бандита, разбрызгивая алые брызги.