Она косо посмотрела на парня, который явно никогда не попадал в подобные ситуации.

– Ты слабый. Не тягайся силой с этими людьми. А то будем встречаться здесь чаще, чем ты думаешь.

Грант тяжело выдохнул после коротких поучений:

– И каков мой диагноз, доктор?

– Сотрясение. Не критично, жить будешь.

– Отлично, – бросил Грант, говоря сам с собой. – Не время мне умирать.

Девушка присела за стол и натянула очки на переносицу, чтобы заполнить карту пациента. Она отвлеклась и взглянула на новенького, подметив его слова:

– У тебя много планов за решеткой с пожизненным сроком?

Грант обратил внимание на тон, которым говорит эта дама. Она насмехается. Понятное дело, что все смотрят на него, как на сумасшедшего юного парнишу, у которого в голове много целей, а достигать их в тюрьме – дело гиблое.

– Я несправедливо нахожусь здесь. И я выберусь из этого проклятого места.

– Поверь мне, – проговорила девушка, отставляя ручку в сторону, – буквально каждый второй говорит то же самое, когда попадает сюда после избиения другими заключенными. Не тешь себя надеждами, парень. Лучше потратить это время на то, чтобы вписаться в коллектив и меньше получать сотрясений.

Грант посмотрел в её светившиеся уверенностью глаза. Она дает ему совет смириться, но разве это возможно? Он не зря годами стремился выбраться из нищеты тернистыми путями. Как бы сложно это ни было, у него получилось добиться успеха и перекрасить свою жизнь в белую полосу. Лишь один бессовестный олигарх решил, что молодого парня легче всего обвинить в убийстве его жены, и легко поставил огромную черную точку на пути талантливого психолога.

– Я готов на всё, чтобы выбраться отсюда, – проговорил Грант, уставившись в потолок.

– Не бросайся громкими словами, парень. Тюрьма – это не игрушки. Не стоит идти по неправильной дороге.

– Я пойду по той дороге, которая меня отсюда выведет, и плевать, чего это будет стоить.

***

Наше время

Взгляд Одри застыл на владельце этого заведения. Он остановился возле бара, внимательно осматривая помещение. В роли начальника она никогда его не видела. При ней уже точно он не посещал свой клуб, что также очень странно. Все стрелки указывают на его участие в преступной группировке под названием «Блокада».

– Одри, ты не слушаешь меня! – недовольно сказала Дженни, щёлкнув пальцами перед лицом подруги. – Ну, сколько можно?

– Извини, я задумалась, – Одри опустила глаза.

– На тебя столько свалилось. – Дженни, которая всю жизнь была чересчур эмоциональной и вовсе не сдержанной, сейчас изо всех сил пыталась выглядеть спокойной и помнить, что она общается не просто с подругой, а с девушкой, которая пережила насилие. – Прости, я веду себя отвратно. Нужно знать, что можно сказать, а что нет.

– Поверь, всё нормально. Следить за языком не обязательно. Я не психически больна, – Одри слегка улыбнулась. Её мысли сейчас находятся на несколько футов дальше, где-то возле Гранта Гарсиа.

– Всегда ругаю себя за свою чрезмерную болтливость. Одри, о чем ты задумалась?

Одри вздрогнула, когда её глаза встретились с ледяным взглядом Гранта. Благодаря вспыхнувшей панике она не могла посмотреть в другую сторону, и, кажется, он сейчас заподозрит что-то неладное. Её напуганное лицо – лучший повод, чтобы подойти и выяснить проблему.

О, нет, он, и правда, так делает.

Одри резко посмотрела на подругу, схватившись за сумку:

– Прости, мне пора.

Она поспешно поднялась и, развернувшись к выходу, уткнулась носом в сильную мужскую грудь. Знакомый аромат одеколона легко дал понять, кто перед ней стоит. Спокойно уйти, конечно же, не получится.

– Грант? Я на минуту зашла отдать Дженни её очки. Она давно их у меня забыла, и ничего вот не видит, – Одри не подняла на него глаза, чтобы ещё больше не загнать себя в это ужасное состояние неловкости, а ещё жуткого страха.

– Лгать – это не твое, Одри.

Девушка резко подняла подбородок, собираясь силами, чтобы встретить его уверенный взгляд:

– Мистер Гарсиа, вам что-то нужно? Если нет…

– Я ждал этого, – он перебил её.

Одри заметила, как губы Гранта лукаво тронула ухмылка.

– Что?

– Неужели забыла нашу маленькую игру? – напомнил он. – Или ты хочешь пойти против правил?

Одри словно парализовало. Она открыла рот и уставилась на изощренное лицо этого негодяя. Как она могла так неосторожно пойти на такую игру? Она буквально подписала контракт, в котором согласилась пройти свой страх снова. Всё же мужчины ещё жутко отвратительны для неё. Кроме отца и Гранта… Но сейчас совсем другая история. Теперь Одри начала подозревать его в сотрудничестве с её обидчиками.

– Черт, – прошипела она, обреченно проводя рукой по волосам и откидывая локоны назад.

– Ты всё ещё боишься, Одри? – он всмотрелся в её обеспокоенные глаза. – Потому что, в то, что я тебе не нравлюсь, поверить очень сложно.

Одри приподняла брови после его самовлюбленной фразы:

– Ты и не нравишься мне.

– Не стану спорить, – соблазнительно прошептал он, что открыто давало понять о его уверенности в обратном. – Джина, у тебя закончилась работа?

– Нет, – тихо бросила Дженни, не решаясь исправить то, как он назвал её.

– Значит, ты сидишь в зале в рабочее время? – он наградил её своим обычным взглядом, выражение которого ничем не отличалось от надменности. Одри ещё при их первой встрече заметила, что ему не стоит утруждаться, чтобы напугать. Гранту стоит просто лишь посмотреть в глаза человека, и у того уже неосознанно появляется желание провалиться под землю.

– Я… Просто пришла Одри, я подумала может ей нужно выговориться, – ответила Дженни, судорожно вскочив с места и на ходу отряхивая от невидимой пыли свою форму.

– Передай мисс Адамс, чтобы выписала тебе штраф, – сказал Грант, когда она пыталась быстро ускользнуть.

Одри посмотрела на бесстрастное лицо Гранта. Откуда в нем столько суровости? Почему он хочет внушать людям чувство неподдельного страха? С Одри Грант то же самое проделывал на их сеансах. Она боялась пойти наперекор ему, хотя все равно делала это на свой страх и риск.

– Грант, не наказывай её. Это я позвала Дженни, – проговорила Одри в

защиту своей подруги.

– Меня вовсе не волнует, кто кого позвал, – Грант опустил взгляд на рыжеволосую девушку. Она довольно быстро пришла к выводу, что вправе делать подобные замечания. – Джина, свободна.