chitay-knigi.com » Военные книги » Дот - Игорь Акимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 173
Перейти на страницу:

— О чем же?

— О фляге с водой.

Залогин дернулся, сел, пошарил руками. Фляги не было. От этого даже дыхание пресеклось. Выдавил из себя неожиданно тусклым голосом:

— Она у вас?

— А где ж ей еще быть? — у меня, конечно.

Залогин услышал плеск воды во встряхиваемой фляге.

— Отдайте…

Произнес медленно, словно затягивая пружину вдруг возникшей агрессивности, — и лишь затем спохватился: что-то делаю не то…

— Боже, какие мы грозные! А где наша фирмовая вежливость? Где «пожалуйста»? И где попытка задуматься — как оно так вышло?

Тело соседа даже для привыкших к темноте глаз было едва различимо, флягу — судя по звуку — он держал в приподнятой руке… Залогин резко метнулся вперед — и оказался на спине с вывернутой рукой и болью в запястье и плечевом суставе.

— Цыц. Веди себя смирно. Ты же не знаешь, с кем имеешь дело. Вот и не ищи приключений на свою тощую задницу. Больно?

— Больно…

— Я же тебя только что учил: не знаешь карты противника — не садись играть. Спроси: почему фляга у меня?

— Почему фляга у вас…

— Да потому, что едва ты заснул, как на нее нашлись охотники. Ты проспал интересный эпизод.

— Отпустите, пожалуйста.

— Вот это другой разговор. — Он отпустил. Залогин сел, растирая больные места. — Почему ты не вывернулся сам? Ведь мог?

— Мог. Но я уже понял, что не прав.

— Бери свою флягу. Не переживай: я и отпил-то всего пару глотков.

Фляга была тяжелой.

Он прав, сказал себе Залогин. Он прав: какой из меня пограничник, защитник Отечества… Хотя… ведь я все же убил пятерых фашистов! Может — и больше убил, но пятерых — точно. Этих пятерых уже никакая сила не поднимет, чтобы они опять пошли против наших. Я уверен в этом, потому что видел, куда влепил каждому из них свой свинец…

Тимофей попытался повернуться — и застонал. Залогин понял смысл движения, помог тяжелому телу. Смочил угол платка, протер лопнувшие губы Тимофея. Подождал: а вдруг очнется — тогда можно и напоить; но ни тело, ни душа Тимофея не отозвались на его ожидание.

— Если не секрет, — сказал Залогин, — что происходит? Отчего столько внимания к моей персоне? Вернее: отчего отношение такое особенное?

Возможно, если бы Залогин говорил в полный голос, усиливая свои вопросы интонацией, — возможно, он бы добился своего и получил ответ. Но шепот… При шепоте фразы становились пустыми, как сброшенная змеиная кожа. Лишенные энергии, они вязли в густом смраде коровника. Их информация не достигала цели, повисала где-то между…

— Закурить найдется?

Вот и весь ответ.

— Не курю…

— Во народ! — не успела война начаться — ни у кого курева не допросишься… Тогда попробуй моей махорки.

— Я же сказал — не курю.

— Ну и зря.

Еле слышный треск разрываемой бумаги изменил что-то в окружающем пространстве: это затаили дыхание те, кто сидел и лежал возле. Теперь каждый звук был отчетлив. Вот сосед достал из кармана кисет; вот сыпет махорку; смачно лизнул — и свернул самокрутку; спрятал кисет. В пламени спички возникло рябое, очень правильное лицо; настолько правильное, что только опытный физиогномист мог бы разглядеть на нем следы работы характера. Прикурив и затянувшись в полную грудь, он поднял руку с горящей спичкой и скользнул ироничным взглядом по повернутым к нему лицам.

— Ну-ну!..

Махорка была забористая, сразу перебила застоявшуюся вонь. В возвратившемся мраке свежий запах ощущался особенно ярко.

Рябой курил, привычно пряча самокрутку в ладони; даже когда затягивался — огонька не было видно, только отсветы на пальцах. После третьей затяжки кто-то невидимый потянулся к нему, но встретил лениво-барский отпор:

— Вали, вали отсюда… Днем надо было думать, что халява закончилась. А то — я же видел — ты одну за другой смолил, нервы успокаивал. Теперь про нервы забудь. Теперь ты — бесчувственная скотина…

Он опять повернулся к Залогину.

— Насчет курева ты не прав, граница. Что ж за солдат, который не курит? Это ж эликсир для души. Тошнит от казарменной неволи? — закурил — и ты свободный человек. Сволочь-командир старается тебя затоптать? — закурил — и он для тебя не существует, нет его для тебя в природе. Даже смерть! — и та перед цигаркой из ужаса превращается в физиологический процесс.

— Убедительно, — признал Залогин. — И все же я хотел бы услышать, почему вы на меня тратите свое время.

На этот раз ответ последовал сразу:

— Я время не трачу. Я думаю. О тебе думаю. Хотя и знаю, что смысла в этом нет. С тобой сразу все было ясно…

— Что ясно?

Опять пауза.

— Ладно. Попробую объяснить… Понимаешь? — ты… отличный материал…

Он опять задумался; очевидно, подбирал точное слово. Чтобы ему помочь, Залогин подсказал:

— Прочный?

— Нет. Ты меня не сбивай. Ведь ты же не знаешь, что у меня на уме.

— Простите.

— Ага. Вот это слово: надежный. Надежный материал. Редкое качество. Очень редкое. Если надежный человек говорит «да» — он будет стоять на этом, хоть весь мир будет против него.

— Может, это не надежность, а упрямство?

— Нет. Я знаю, что говорю. Упрямство — инструмент глупости. Оно — от ума. От небольшого ума. А надежность — качество души. К надежному человеку можно без опаски повернуться спиной. Вон — даже Васька-душегуб на это купился.

— Не только на это, — сказал Залогин. — Я почему-то думаю, что он помогал мне от души.

Рябой глубоко затянулся, — обычный прием, чтобы выиграть время. Но этих секунд ему не хватило: неожиданная мысль, рожденная словами Залогина, была нова для него. Попытка с ходу в ней разобраться ему не удалась: мысль была так далека от его обычного душевного опыта!..

— Послушай, — сказал он, — а тебе часто отказывают, когда ты о чем-нибудь просишь?

— О чем именно?

— О чем угодно.

Залогин попытался вспомнить.

— Я редко о чем прошу… В общем — почти никогда, — сказал он.

— Что значит «почти»? Назови хоть один такой случай.

В голову ничего не приходило.

— Сейчас не могу…

— То-то и оно. Я это в тебе чувствовал. Только ведь думал о другом. А теперь понимаю: есть в тебе нечто… затрудняюсь, как назвать. Может быть так: свет… Да, свет. Что-то, брат, от тебя исходит, перед чем человеки не могут устоять. Пример с Васькой — это же классика; другого не надо. Но он вовремя почуял, что дело не чисто — оттого и ноги унес. С мозгами у него всегда было не густо, зато какое чутье! Я ему не раз говорил: Вася, еще не выстроили той тюрьмы, в которой тебе определят персональные нары. Про него даже байка ходила, что он ясновидящий, но я не знаю случая, чтобы он кому-нибудь что-то предсказал.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 173
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности