В лицо шоферу ударил луч фонарика.

– Это… – раздался голос неизвестного бойца, – вы чего тут делаете? А?

– А вы из милиции? – спросил Степан и тут же получил в зубы.

– Э, харэ залупаться! – раздался угрожающий голос второго. – Если не замолкните, мы вас грохнем.

– Поняли? А?! А?! А?! – стал яриться первый неизвестный. – Поняли!? Поняли!?

– Дед, ты откуда? – спросил басом «Беркут» сторожа.

– Я-то? – переспросил сторож и получил удар ногой.

– Секи сразу! – предупредил верзила. – Русский язык понимаешь? Его и прикусывай!

– Сторож, сторож я, – заплакал Бирюшкин. – Сторожу могилы. Не убивайте! Не убивайте. Бедный я. Даже жопу прикрыть, и то еле деньги наскребаю. Эх, жизнь…

– Дед, не дыши! – услышал он угрожающий голос. – А то порву, как Тузик грелку!

Бирюшкин зарыдал и вновь получил по ребрам, после чего затих.

Боец продолжал держать Степана за волосы, и сквозь кровь, хлынувшую из рассеченных бровей, шофер увидел в раскрытую дверь в лучах мощного прожектора и других бойцов, видимо, спешно возвращавшихся из центра кладбища. Они суетливо пробегали с большими целлофановыми пакетами, что-то подтаскивая и подтаскивая.

Но всё без слов – лишь жестикулируя, будто гаишники.

Потом раздался знакомый Степану громкий звук. Конечно, это был шум вертолетных лопастей. Он помнил его хорошо, еще с тех пор, когда служил на заставе на Курилах и раз в месяц к ним прилетал грузовой армейский «Ми-26».

Все, что происходило, Степан видел только в проеме двери.

Но если бы ему удалось заглянуть за стены сторожки, если бы он, словно средневековый маг, мог выйти из своей плоти и, раздвоившись, взлететь над погостом хотя бы метров на пять, ему открылась бы впечатляющая и таинственная картина.

У распахнутых ворот кладбища стояла колонна из шести БТРов, были армейские радиостанции и передвижные лаборатории радиационной разведки. Тут же парковались два «Урала» с кузовами, укрытыми тентом, и фургон – спецмашина связи.

Сорок человек в костюмах радиационно-химической защиты и еще около десяти в изолирующих противогазах с кислородными баллонами метались по кладбищу, то и дело подбирая что-то с земли и осторожно укладывая это в титановые контейнеры.

Их они несли к грузовикам. Там кто-то, похожий на космонавта, в металлическом блестящем скафандре записывал номера контейнеров, и только после этого их устанавливали в кузов.

На центральном пятачке кладбища в окружении могил лежал наполовину зарывшийся в землю куполообразный объект. Подсвеченный прожекторами, он напоминал голову вылезшего из-под земли громадного гада. От аппарата матовым туманом поднимался жар, да и сам воздух был невозможно горяч.

Дымилась и земля вокруг сбитого объекта, дымились и куски инопланетной обшивки, и лужи неизвестного изумрудного вещества – оно было похоже на лед. Его осколки быстро таяли и растекались по асфальту и по земле. Пахло жженой резиной – горели покрышки БТРа, вплотную подъехавшего к воронке.

На шоссе рядом с фурой Степана стоял «Ми-26». Возле него выстроились офицеры и несколько штатских.

На боку аппарата читалась рельефная эмблема, напоминавшая трезубец. Если бы не громадная трещина, полоснувшая через корпус, да еще два темных пятна на обшивке, шар казался бы почти целым. Он сохранил форму, но люк был сорван – там чадило черное отверстие. Едва группа в специальных серебристых скафандрах приблизилась к месту падения, из-под обшивки аппарата вырвался огонь.

Было очевидно: пилоты из аппарата катапультировались.

Вокруг НЛО выставили кольцо из людей в серебристых скафандрах. Висевшие у них на шеях дозиметры тревожно трещали.

Особая группа в скафандрах планомерно ходила кругами вокруг места падения и, нагибаясь, собирала куски обгоревшей обшивки, стеклоподобные осколки и все, что попадалось любопытного, в особые контейнеры из металла и пластика.

Когда вновь заработали лопасти военно-транспортного вертолета, в сторожку вошел человек в костюме химической защиты и прокричал, не поднимая шлема, глухо, но очень внятно: «Нас заберет дежурная “вертушка” ПВО».

Неизвестный сделал знак «Беркуту» и его напарнику. Первый отпустил волосы Степана, и голова ударилась об пол.

Неизвестные вышли, и было слышно, как они затворяют за собой ворота.

Рычание лопастей усилилось и вскоре постепенно стало затихать, пока не умолкло вовсе.

В этот момент на Новокыштымском кладбище ничто уже не напоминала о ночном инциденте. Обломки были собраны, углубление от падения неизвестного аппарата выровнено. Не к чему было придраться.

И только плита тети Вали Лидовской оказалась не на месте…

* * *

«…Поисковой группой спецназа в указанном квадрате были обнаружены остатки металлического корпуса неизвестного шарообразного летательного устройства, по-видимому, того самого, что уже несколько дней фиксировалось нашими РЛС над стратегическими атомными объектами.

В результате попадания ракеты оно сильно деформировано, отчего напоминает расколотую овальную дыню. Внутри аппарата обнаружены два маленьких человекоподобных тела. Одно длиной 30 см, другое 27 см. Оба тела местами обуглились, но на них хорошо просматриваются остатки специализированных костюмов без швов. Имеются и специфические капюшоны.

При попытке транспортировки аварийного аппарата на подвески вертолета его корпус рассыпался, и нам пришлось вновь собирать фрагменты подбитого устройства.

Начальник в/ч 25840

полковник Г.Шершень».

«Строго секретно.

В штаб ВВС.

22 июня

Время – 04.45

Во время движения автоколонны к полигону военнослужащие части, находившиеся в кузовах грузовиков, наблюдали странное явление: в небе появилось сразу две луны. На обеих рисунки кратеров, темных пятен и полос полностью совпадали. Через полчаса вторая луна приобрела очертания светящейся сферы и полностью растворилась.

Лейтенант С.Жирнов

Сверено с рапортом дежурного.

Начальник в/ч 25840 полковник

Г. Шершень».

А что же профессор, подвозивший Олю?

За несколько часов до событий на кладбище автомобиль, в котором он ехал, сошел на грунтовку. Дорога пошла ухабистая и с колдобинами. «Уазик» с жутким усилием рычал на каждой кочке, словно резвый конь встряхивая и шофера, и профессора, пытавшегося сохранять самообладание.