Над головой с шипением пролетела ледяная глыба, а я уже подныривал под рукой у правого бугая. Расчет был на то, что правша не влепит мне встречный, а левая не такая шустрая. А дальше я уже вприпрыжку огородами искать помощь.

Но все пошло как-то через жопу, спину и затылок.

Сначала туда прилетела сотня мелких жалящих льдинок от разбившейся о стену глыбы. Потом я поскользнулся, и в мои расчеты вмешалась правая нога бугая, от встречи с которой хрустнули ребра.

Меня отбросило на стену, я попробовал встать, но руки опять заскользили и разъехались. Что, скорее всего, спасло мне жизнь, голова разминулась с синим световым пятном, которое моментально превратило кусок стены в замороженную ледяную крошку, даже сосульки высыпали.

Бугай сунулся меня поймать, но лишь поцарапал кожу на ребрах. Голый и потный, я как змея, просто выскользнул из огромных лапищ. Зато сам умудрился пнуть его куда-то между ног. Но, как оказалось лишь для того, чтобы разозлить.

Он не дал мне отползти, подсек, дёрнул за волосы и, схватив за ногу и руку, с размаху метнул меня в дальнюю стену. Затрещало уже все – кости, затылок, мраморная плитка. Я застонал, сплюнул кровь и, шарясь по полу в воде и осколках плитки, пополз в сторону выхода. Было больно, чертовски больно, замутненным взглядом я видел два тяжелых ботинка, неторопливые шаги в мою сторону. Я не рассчитывал успеть доползти до выхода, вообще не уверен, что о чем-то думал в тот момент. Просто полз.

А когда здоровяк поднял меня еще раз, я извернулся и воткнул ему в глаз длинный, тонкий кусочек отколовшейся плитки. Мужик выронил меня и отшатнулся, молча, без воплей и визгов, выдернул осколок и прогудел что-то в духе: «убью, сучонка». Схватил меня за щиколотку и потащил к магу.

Сил дотянуться до него у меня уже не было, меня волокли, руки скользили по полу, но ухватиться было не за что. Только облака пара, в которых опять появился призрак боксера.

Невозмутимый, будто в комнате никого не было и ничего не происходило, он начал выполнять заведенную программу. Очнулся, удивился и приступил к тренировке.

– Муха, наших бьют, помоги… – на крик сил не хватило, скорее последний стон.

Но призрак меня услышал. Выплыл за мной, приблизился и уставился на меня, как на неведому зверушку. Даже голову набок склонил и прищурился. Я еще раз прошептал «помоги» и потянулся к нему. А он ко мне…

– Суууука! – закричал маг за спиной, – Он тоже мнемоник, не дайте им слиться! Добейте уб…

Мне будто снежком в затылок залепили, не просто снежинками опорошили, а тяжелым мартовским, таким подтаявшим и крепко слепленным тяжелым шаром. Отожгло всю спину до пояса, и вдобавок микроскопические льдинки стали продираться по венам, выкручивая меня наизнанку…

Говорят, бывают моменты, когда за мгновение вся жизнь проносится за глазами. Вот и у меня пролетела.

Только не моя.

Серое небо, ржавая вывеска с надписью: «Сиротский домъ РАДОСТЪ» с отломанным кусочком от буквы «Р», лысые дети в обносках, холодный ветер. Потом опять небо, но уже через решетку. Образ какого-то усатого мужика, первое посещение боксерского поединка, подсобка ринга, раздевалка. Восторг!

Я будто в игру от первого лица играл, только с погружением в эмоции, от которых настроение скакало, как мячик для пинг-понга. То грусть и усталость, от многочасовых тренировок и поражений, то наслаждение от победы, то азарт от боя с каким-то громилой. Мелькали лица, ситуации, усатый тренер-старичок, судьи, медали, бои, тренировки…

Кино замедлилось на неожиданном моменте.

Первый раз появился страх, неуверенность, но и нежность. Я или это был Муха, что-то объяснял симпатичной девушке в знакомом чепчике и лентой на груди. Не та, что спровадила меня, но в похожей униформе. Она плакала, а он заикался, не в состоянии на что-то решиться. Потом резкий всплеск гормонов, суетливый бег мимо магазинных вывесок, блестящие витрины, украшения. В итоге – красивое обручальное кольцо в замшевой коробочке. И новое чувство – уверенность и надежда.

Видения, как лужа из-под колес автомобиля, нахлынули, обдали и стекли, намочив голову и пропитав одежду. Но что-то осталось.

Я уловил незнакомое ранее чувство – ощущение пружины, раскручивающейся по всем частям тела. Подмешанный в кровь энергетик, подталкивающий покрепче сжать кулак… и ударить.

Но самое странное, я чувствовал, что я знаю, как все это сделать правильно. Как двигаться, как бить, как и куда уклоняться, как просчитать действия противника. Внутри меня засело нечто, что управляло мной, но не лишало контроля. И этим нечто, похоже, был Муха. Я ощущал, что он рядом, слышал его нетерпение и его азарт.

– …людка на хер! – маг только-только закончил начатую фразу, а мы с Мухой были уже на ногах.

И пошла лихая рубка.

Я мысленно отдал Мухе управление телом, став, по сути, сторонним наблюдателем. Охреневшим сторонним наблюдателем. То, что Никифоров творил с моим телом, просто не укладывалось в голове. Скорость, координация – в какой-то момент показалось, что это маг с бугаями голые, босые и беззащитные.

Нет, нам, конечно, тоже прилетело, я даже отрубался пару раз от боли, и тогда Муха справлялся один. Двигался так, чтобы не дать магу разойтись в полную мощь, все время оставляя кого-то из бугаев между нами. Крутился, как черт и развешивал такие удары, до которых я бы даже не додумался.

Это был какой-то боевой танец – ударил одного локтем в солнечное сплетение, на развороте подцепил мага с ноги, и вынырнул уже перед третьим, ребром ладони перебив тому кадык. Добавил плечом, придал себе ускорение в обратную сторону и, проскользив по полу, увернулся от серии летящих сосулек. Подбил коленку магу, свалил его, перехватывая руку, с мясом выломал пальцы и, подобрав одну из сосулек, повторил мой трюк с плиткой. Вот только маг встать уже не встал, как и его подручные.

Через пару минут все закончилось.

Я почувствовал, что Муха ушел. Будто где-то в груди открылась форточка, и меня продуло порывом ветра. Перед глазами еще раз промелькнул кадр с обручальным кольцом, будто боксер хотел мне что-то сказать. А еще где-то на дне черепной коробки осело несколько особо удачных связок и приемов. Я даже подумал, что смогу их теперь повторить.

– Муха, ты здесь? – я окинул взглядом побоище, но ответа не получил.

Жестко мы тут порезвились, а я даже не понял, кто это был. Три трупа – два теперь одноглазых, третий с