Идущий к домику Николай неторопливо обдумывает ситуацию. Мысли невеселые, впрочем, по внешнему виду остальных летчиков заметно, что и они не слишком рады сложившейся обстановке: «…вот и дождались. Сейчас нам официально все разъяснят. А как с семьей быть? Дадут время домой заскочить или нет? Отправлять к своим? Стоит ли? Немец сюда, может, и не дойдет. Наша армия тоже не щи лаптем хлебает, остановят его возле границы. Ага, а я, как паникер какой-нибудь, семью уже отправлю. Как на меня после этого друзья смотреть будут? Ничего, если что – всегда уехать успеют. Сейчас самым необходимым заняться надо». Николай нагоняет идущих впереди командиров и останавливает заместителя командира по вооружению.

– Товарищ военинженер второго ранга! Что вы планируете с радио делать? Связь держать невозможно даже в мирных условиях, а что нам с ней делать в бою?

– Не волнуйтесь, товарищ младший лейтенант. Нам уже поступили указания. С сегодняшнего дня у нас в полку работает заводская бригада, будут экранировать зажигание двигателей.

– И когда они все это сделают? Война на носу, если вы в курсе.

– И снова приказываю вам не волноваться. За два дня все закончат, я им в помощь весь свободный личный состав отправил. Еще вопросы будут?

– Никак нет.

– Ну и отдыхайте тогда. Не волнуйтесь, Николай, все возможное сделаем.

«Отдыхайте, отдыхайте. Какой тут отдых, если война на носу. Пойти, звено собрать и поговорить «за жизнь». Все же вчетвером летать совсем не то, что втроем, непривычно, несмотря на все тренировки», – мысли Николая тут же возвращаются к своим командирским заботам…

– Товарищи летчики! Согласно поступившим приказам, наш полк приводится в состояние боевой готовности. Немецкие нацисты, нарушая все подписанные договоры, вероломно собираются напасть на нас. Они думали, что сделают это внезапно, неожиданно для нас. Но наше советское правительство не спит! Получив от разведки сведения о готовящемся нападении, товарищ Сталин, наше Советское правительство, нарком товарищ Тимошенко приняли решение приготовить армию к отражению возможного удара. Мы должны быть начеку, товарищи! Не поддаваясь на провокации, наша армия должна уверенно отразить нападение противника! Не дадим фашистам сунуть рыло в наш советский огород! А если сунут – то ударим так, чтобы не только рыло, а и все остальное они уже совать никуда не смогли!

Умеет же говорить комиссар полка Шабанов! Такое в конце завернул, что все аж грохнули от смеха. Даже командир не удержался, посмеялся вместе со всеми.

– Товарищи, сейчас будут машины. Всем даю два часа на сборы, после чего собираемся на аэродроме. Тыловики тем временем подготовят нам все необходимое для жизни в казарменных условиях. Дежурная эскадрилья отправляется вторым рейсом, после возвращения остальных. Ее подменяет третья. Смирно! Вольно, свободны.

Поговорив с женой, расстроенный ее упрямством и нежеланием эвакуироваться Козлов садится в машину мрачный настолько, что Коротин решает отвлечь его от мрачных мыслей, рассказав несколько анекдотов.

– Ладно, Вячеслав, не старайся. Все равно не умеешь анекдоты рассказывать. Вот капитан Пятин, тот да, как начнет травить – все со смеху умирают, а ты у нас в другом талант, – подначивает его Николай, напоминая о «козле».

– Приехали, вещи складываем у домика, а сами – по самолетам!

Вот и комэска ставит летчикам первую боевую задачу. Рубикон перейден. Война для них уже началась…

«Где-то[16]в середине последней предвоенной недели – это было либо семнадцатого, либо восемнадцатого июня сорок первого года – я получил приказ командующего авиацией Западного Особого военного округа пролететь над западной границей. Протяженность маршрута составляла километров четыреста, а лететь предстояло с юга на север – до Белостока.

Я вылетел на У-2 вместе со штурманом 43-й истребительной авиадивизии майором Румянцевым. Приграничные районы западнее государственной границы были забиты войсками. В деревнях, на хуторах, в рощах стояли плохо замаскированные, а то и совсем не замаскированные танки, бронемашины, орудия. По дорогам шныряли мотоциклы, легковые – судя по всему, штабные – автомобили. Где-то в глубине огромной территории зарождалось движение, которое здесь, у самой нашей границы, притормаживалось, упираясь в нее, как в невидимую преграду, и готовое вот-вот перехлестнуть через нее.

Количество войск, зафиксированное нами на глазок, вприглядку, не оставляло мне никаких иных вариантов для размышлений, кроме одного-единственного: близится война. […]

Мы летали тогда немногим больше трех часов. Я часто сажал самолет на любой подходящей площадке, которая могла бы показаться случайной, если бы к самолету тут же не подходил пограничник. Пограничник возникал бесшумно, молча брал под козырек и несколько минут ждал, пока я писал на крыле донесение. Получив донесение, пограничник исчезал, а мы снова поднимались в воздух…[…]

Командующий ВВС округа генерал И.И. Копец выслушал мой доклад с тем вниманием, которое свидетельствовало о его давнем и полном ко мне доверии. Поэтому мы тут же отправились с ним на доклад к командующему округом… Слушая, генерал армии Д.Г. Павлов поглядывал на меня так, словно видел впервые[17]. У меня возникло чувство неудовлетворенности, когда в конце моего сообщения он, улыбнувшись, спросил, а не преувеличиваю ли я. Интонация командующего откровенно заменяла слово «преувеличивать» на «паниковать» – он явно не принял до конца всего того, что я говорил. Тогда Копец, опередив меня, заявил, что нет никаких оснований брать мой доклад под сомнение, и командующий округом, чтобы сгладить возникшую неловкую паузу, произнес несколько примирительных по тону фраз и поблагодарил за четко выполненное задание. […]»

Генерал Г. Захаров. «Я – истребитель»

Мы не дрогнем в бою за Отчизну свою,

Нам родная Москва дорога.

Нерушимой стеной, обороной стальной

Победим, уничтожим врага.

В. Лебедев-Кумач

Приказ Наркомата обороны от 20.06.1941 г[18].

Для немедленного исполнения.

1. В течение 21–22 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.