Лев Германович

Поворачиваю голову, чтобы убедиться, что это и правда она. Её слегка злой взгляд напоминает мне сейчас Беллу. Но это Аня. Стоит в свободном платье и кухонном фартуке.

— Анют! — зовёт девушку Тимофеев и обращает своё внимание на неё. — Лев не может себе позволить такие шалости. Не знать что-то о людях, которые его окружают. В его прошлом уже была такая ошибка. И она привела к тому, что погиб его друг и невеста.

Взгляд Анны вмиг грустнеет и смягчается.

— Знаю. Понимаю, — виновато бормочет девушка.

Тимофеев подходит к моей помощнице и обнимает её, и она незамедлительно отвечает ему тем же, прижимаясь всем телом к нему.

Хочу оторвать ему руки! Как он смеет трогать её, а она… Меня она не обнимает, а его…

— «Шарлотка» готова! — уже радостней произносит Анна. — Вы здесь заканчивайте, и жду вас к столу, — и, развернувшись, уходит.

— Что она здесь делает? — сразу же спрашиваю Тимофеева.

— Гостит, — коротко отвечает мужчина, заслужив мой непонимающий взгляд.

— Читай! Сам всё поймёшь! Я не собираюсь, есть холодную «Шарлотку» из-за тебя, — раздражённо проговаривает Тимофеев.

Скептически посмотрев на него, приступаю к чтению содержимого папки вновь.

В досье нахожу справки о болезнях. Простуда, аритмия, простуда, нервный срыв и так далее. А затем имена одноклассников, имена подруг и одно-единственное имя друга — Тимофеев Алекс Фиджи (Гринберг Алекс Фиджи). Несколько разных фотографий, на которых Анна и Тимофеев. Счастливые. В разные периоды жизни. Потом идут факты из жизни: первый парень, второй парень… переезды. Много историй, как из личного дневника. Неприятных историй. Крайне личных и интимных историй. О том, как плохо сходилась с одноклассниками. Как издевались в школе. Как она переживала из-за аварии, и многое другое. На последней странице о месте работы в «KraBella Hotel Group».

Прочитав полностью всё содержимое папки примерно за двадцать минут, поднимаю взгляд на Тимофеева. Мои кулаки сжаты от злости, и в первую очередь, на себя, что опустился так низко, захотев узнать всё про ту, что нравится. Залез в её голову, в самые личные уголки и переворошил там всё. Но про досье я не знаю, что сказать. У меня нет слов. Только злоба. Кто-то смел обижать эту маленькую наивную девочку. Во мне просыпается желание убить всех из этого досье, кто хоть слово плохое ей сказал.

— Слишком много на неё одну, — цежу, глядя на Тимофеева, который сейчас Гринберг.

— Да, согласен, — он складывает руки домиком. — Но я уже наказал всех, кого нужно было. Аня — она сильная. Всегда встаёт, когда падает, — он делает паузу. — Я знаю, как ей неприятно, когда кто-то знает о ней всё это, — он указывает на досье, убирая его обратно на полку. — Поэтому я стёр всё. Оставляя лишь сухие факты в её основном досье. То, что доступно всем.

— Ты подчистил её досье? — спрашиваю, когда до меня, наконец, доходит.

— Да! А сейчас лучше успокойся! Пойдём «Шарлотку» есть, — спокойно произносит. — Этого нет в досье, но готовит она божественно, — повернувшись ко мне, довольно улыбается.

Нехотя отправляюсь за Тимофеевым, искренне не понимая, как теперь Анне в глаза смотреть после всего прочитанного. Мне стыдно за своё поведение.

Зайдя на кухню, застаём Анну, достающую пирог из духового шкафа. Девушка улыбается, увидев нас, подарив ещё более широкую улыбку для друга.

Или он больше, чем просто друг?

— Закончили копаться в моём белье? — спрашивает моя помощница, язвя.

— Только с досье закончили. Сейчас чай попьём и пойдём бельё смотреть, — отвечает хозяин дома, садясь за столик. — Надеюсь, там найдутся чёрненькие комплекты? Люблю их больше всех.

— Вам его продемонстрировать на мне, или как-то сами? — интересуется, садясь рядом с Тимофеевым.

Тимофеев задумчиво потирает подбородок, на что получает пинок в плечо от девушки, и они вместе начинают хохотать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лев Германович

— Лев Германович, почему вы не садитесь? — вдруг спрашивает меня Анна, прекратив хохотать с Гринбергом на пару.

— Думаю, я вам помешаю. Я пойду, — отвечаю, натянуто улыбнувшись. — Рад был повидаться. Скинь на почту реквизиты и сколько я должен.

— Лев, стой! — окликает меня хозяин дома. — Тебя бы не было здесь, если бы мы не хотели. Ты бы не получил это досье, если бы Аня не разрешила. Я не продаю друзей.

— Правда, Лев Германович, садитесь! — мягко подтверждает слова друга девушка. — Вы уже знаете всё про меня! Чего уж? Давайте чай пить!

Недолго подумав, возвращаюсь и сажусь за стол. После её слов как будто камень с души падает. Как только я сажусь, Анна сразу же накладывает мне кусок «Шарлотки». Откусив, понимаю, что Гринберг прав и девушка готовит невероятно вкусно. По крайней мере, печёт.

— Раз вы всё знаете обо мне. Можно и мне пару вопросов задать, Лев Германович? — спрашивает смущённо, от неловкости отведя глаза в сторону.

— Можно. Мы не на работе, называй меня просто Лев и на «ты». Хорошо?

— Хорошо, — тянет и начинает обдумывать первый вопрос. — А сколько тебе лет?

— Двадцать девять.

Девушка мнётся, получив ответ, что говорит, что не об этом она хотела спросить.

— Что вы думаете о том, что прочли? Вы… ты меня теперь уволишь? — наконец, задаёт нужный вопрос.

— За что? — переспрашиваю. — Или ты скрываешь от меня что-то ещё?

— Ну… Я человека сбила. Правда, не помню этого… — опускает глаза, проговаривая то, что даётся ей с трудом.

— Нет, не уволю, — отвечаю спокойно. — Зачем? Ты нормально справляешься со своими обязанностями. Документы слила не ты. Кстати, Тимофеев, ты сказал, что знаешь кое-что, — напоминаю.

Ох…так вот, кого Аня попросила узнать об этом.

— Кстати, да, Алекс. Что ты узнал? — спохватывается девушка.

— Твоя предыдущая помощница Екатерина, племянница жены твоего конкурента. Она устроилась к тебе в компанию, чтоб подключить твой компьютер к своему, а дальше сливать всё Ошарову. Своему дяде. Проверять людей, Лев, надо тщательнее, — проговаривает Гринберг. — А сейчас посоветую сменить ноутбук, а этот свой временно мне или моим ребятам в Москве отдай. Мы его посмотрим и заразы понакидаем, чтобы Ошарову жизнь мёдом не казалась, — продолжая говорить, мужчина нацеливается на кусок «Шарлотки» в тарелке Анны. Заметив это, она рассмеялась и шлёпнула его по руке.