Анна

— Конечно, Алексик-кексик. Всё сделаю! И стараться буду лучше! — радостная, тараторю, идя за мужчиной на кухню. Положив мои пакеты в уголок, садится на угловой диван, по-турецки закинув ноги.

— Готовь. Я ужасно голоден, — приказывает изголодавшийся друг, театрально выпучив глаза.

Невольно начинаю смеяться.

— Что будете заказывать? — тоном официанта интересуюсь.

— На первое хочу: борщ! На второе: картошечку с мясом по твоему фирменному рецепту! А на десерт — пудинг и ватрушки.

— Есть, сэр!

Я готовлю, Алекс всячески помогает. Мы всё время болтаем, обсуждая новости, скопившиеся за несколько дней. Много хохочем, дурачимся и даже не сразу замечаем, как быстро пролетает время.

Позже я с обожанием смотрю на то, как друг уплетает приготовленную еду, то и дело прося подлить борща, добавить картошечки.

Если честно, то не думала, что в него столько поместится. У него там, что, чёрная дыра?

— Женюсь! — рычит мужчина, надкусывая ватрушку. — Так говоришь, Льву не до тебя? Отпустил он тебя? — спрашивает с полным ртом.

Киваю.

— Оставайся тогда у меня. Мне нескучно, тебе нескучно. Ещё чем-нибудь вкусным побалуешь… — мечтательно улыбаясь, намекает. — Утром… например.

Кто о чём, а Алекс о еде… Искренне не завидую его жене.

А почему бы и не остаться? В конце концов, может у меня быть личная жизнь. Нужна буду — позвонит. Да и подальше от шефа сейчас намного безопасней.

— Хорошо. Ночь кино? — предлагаю, загружая посудомойку.

— Ага, — согласился он. Закинув меня на плечо, уносит в гостиную, где находится огромный телевизор. Я столько хохотала, что, в конечном счёте, у меня уже болели скулы, но Алекс не унимался и специально смешил.

Садист!

Всю ночь мы смотрим комедии, ужасы, боевики. Без остановки смеёмся, обсуждаем актёров, и я даже почти не думаю о шефе. Почти не думаю…

Как он сейчас? Что делает? Может быть, ему нужна моя помощь? Волнуется?

Аня, хватит! Перестань о нём думать!

Периодически Алекс кидает на меня изучающие взгляды. Он, конечно, понимает, что со мной что-то не так, но вопросов не задаёт. Знает, что когда захочу, то сама расскажу. Мой друг понимает меня лучше других, и я ему за это благодарна.

Положив голову ему на плечо, приобнимаю.

Порой я завидую сама себе. Иметь такого друга круче всяких там миллиардов.

Лев Германович

Весь день я провожу у местных программистов. Им так и не удалось ничего узнать. Отец и Артём пытаются выяснить что-либо на месте. Изучают камеры видеонаблюдения, допрашивают сотрудников. В общем, работают в поте лица. Мне и самому следовало бы немедленно вылететь обратно, но это ничего не изменит. Лучше мне работать сейчас над улучшением проекта.

Это нужно было сделать в кратчайшие сроки, пока конкуренты не воспользовались моим слитым проектом, выдав его за свой. Я готовил его три месяца. Три чёртовых месяца. Переговоры уже были назначены на конец месяца. А теперь, получается, зря…

Кто же слил?

Ольга? Нет! В ней я уверен.

Анна? Только бы не она. Не хочу думать об этом.

Только эти двое имели доступ к кабинету и компьютеру.

Голова опять начинает раскалываться.

Где же Аня с её лечебными пальчиками?

Хочу набрать её и попросить приехать, но после вчерашнего боюсь её тревожить.

Что же с ней случилось?

Вчера, сжимая её в своих объятиях, я мечтал убить каждого причастного к её слезам. Анна казалась такой маленькой в моих ладонях, что я хотел взять её на руки, спрятать от этого жестокого мира, чтобы никто впредь не обижал её. А потом она уснула. Я перенёс её на кровать и, наверное, до самого утра лежал рядом, обнимая её и любуясь её милым личиком без препятствий. Она мирно посапывала, то и дело сжимая мою руку и прижимаясь ближе.

Утром мне пришлось её оставить. Не думаю, что ей понравился бы рядом лежащий мужчина с естественной утренней реакцией.

О да… Эта девочка волновала меня даже спящей.

Теперь я не могу смотреть на неё как на помощницу. Мне нравилось всё! Как она идёт к столику, как ест блины, как внимательно оглядывает всё вокруг, как она улыбается, как говорит, как смотрит на меня.

Хотя, я уже давно на неё смотрю не как на помощницу.

А потом этот звонок от отца. Я был в бешенстве. В ярости. В шоке.

И опять же эта фея привела меня в чувства своими руками. Она понимала, что нужно сделать, чтоб успокоить мои нервы. Хотя сама была напряжена и расстроена.

Я обязательно узнаю, что произошло с ней в этом городе, и больше не позволю ей самой вспоминать об этом.

Не может сама рассказать — задействую Тимофеева.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лев Германович

Поздно ночью, когда я возвращаюсь в отель, в холле стоит смертельная тишина, и лишь девушка-администратор сидит за ресепшеном, скучающе глядя на что-то в экране своего телефона. Взглянув на часы, решаю перенести звонок Тимофееву и визит к Анне на утро.

Следующим утром на завтрак Анна не спускается. Думая, что она всего лишь опаздывает, остаюсь ждать её в зоне питания. Прождав помощницу приличное количество времени, понимаю, что та не спустится. Поднявшись на шестой этаж, направляюсь к двери в её комнату. Постучав в дверь, ожидаю какой-то реакции, но ничего не происходит.

Странно.

Достав из заднего кармана джинсов телефон, набираю девушку, но она не отвечает на звонок, и даже рингтона за дверью её номера не слышно, словно её там нет.

Где же она?

Спустившись на ресепшен, ищу глазами Анну или хотя бы управляющего отелем. Последнего нахожу недалеко от зоны регистрации гостей.