сторону. На него смотрел он сам, вернее чудовищно искаженное отражение в зеркальном шаре, в который превратилась голова пассажира.

"Шлем что ли?.. Откуда?.." — пронеслись хаотические мысли. Одновременно почувствовал, что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой. Накатился невыносимый страх… жуть… Он хотел заорать, но не смог выдавить из себя ни единого звука. Пассажир потянулся к нему и левой рукой с неожиданной силой вдавил его ногу в педаль газа, а правой, легко смахнув руки водителя, вцепился в руль. "Мазда" вздрогнула и понеслась, ускоряясь. Платов с безмолвным ужасом таращился на стремительно приближающийся светофор, загоревшийся красным, и толпу, двинувшуюся переходить перекресток.

Удар!

Люди полетели, как кегли!

В кузове с грохотом упала коробка, грузовик несколько раз подпрыгнул на попавших под колеса телах и, потеряв скорость, стукнулся о фонарный столб. Перекособочившийся безвольным телом, Платов ударился лбом о боковую раму и потерял сознание.

Абсолютно не пострадавший пассажир "мазды", отстегнул ремень безопасности и с полминуты что-то еще делал в кабине, затем, распахнул дверцу, и выскочил из машины. Запрыгнул на заднее сидение подкатившего мотоцикла. Рыкнув мотором, мотоцикл умчался. Вокруг бестолково суетились и кричали. Из-под закрытых дверок кузова грузовичка, толчками выплескивалась желтоватая прозрачная жидкость, здоровенной лужей разливаясь по дороге, прямо среди разбросанных ударом машины тел. «Бензин… бензин!» — загомонили люди.

Через несколько секунд в кузове "мазды" раздался громкий хлопок…

Глава 1

20 июля, понедельник. Новосибирский Академгородок. Россия.

Жара расползалась по комнате, липкими струйками пота стекала по шее, отключала мозги. Я второй раз залез под прохладный душ и решил: пойду на работу.

В момент принятия решения, было около двух часов пополудни. Не слишком рано, конечно, но ведь и я был в отпуске. Спрашивается, какие дураки ходят на работу, будучи в отпуске, да еще в такую жару? Совсем даже не дураки, а наоборот. В науке такие до сих пор еще встречается. А я был младшим научным сотрудником Института прикладной химии, то есть ученым. В этот самый институт я и собирался направиться в настоящий момент.

Зачем я туда шел? Кто-то скажет: как зачем — ученый всегда думает о науке! А где лучше всего думается? Конечно же на рабочем месте. А вот фиг! Поперся я туда, в основном, из-за халявного интернета.

Поскольку холодильник дома сожрал всю еду, позавтракать, а равно и пополдничать не удалось, и к двум часам дня есть уже хотелось неимоверно, аж подташнивало.

В подъезде было прохладно и сыро. Уборщица, как раз закончила мыть на площадке и спустилась этажом ниже — оттуда доносился плеск воды и влажное шлепанье тряпки. Кнопка лифта не светилась: потыкал в нее пальцем — толку ноль. Ладно, вниз не вверх. Поправив на плече сумку, я другой рукой подхватил пакетик с накопившимся мусором и неторопливо затрусил вниз по лестничным проемам. Проходя мимо почтового ящика, задержался, чтобы выкинуть бесплатные газеты.

Оп-па! В ящике лежал ключ. Я недоуменно осмотрел его, подкинул на ладони. Желтый, латунный, с колечком. Это запасной, тот, что висел в коридоре, на гвоздике, вбитом в косяк. Ничего себе дела! Как он сюда попал? Может, кто-то из гостей, со дня рождения, случайно прихватил и потом, чтоб не подниматься бросил в ящик… Сколько в мире тайн, непроницаемая завеса тайн…

Мучительно размышляя о природе своей находки, я вышел из подъезда, и окунулся в огнедышащее марево улицы.

Институтский буфет закрывался в два часа, и я никак туда не успевал. До института, даже если очень быстрым шагом — полчаса ходьбы, а в такую жару можно только неспешно брести, по возможности держась в тени.

Чтоб не остаться без обеда, пришлось пойти на компромисс и сделать небольшой крюк. На полпути до института, в большом кирпичном бараке, в эпоху развитого социализма, являвшимся банно-прачечным комбинатом, ныне расположился большой мелкооптовый магазин из сети Быстроном. Там я рассчитывал отовариться едой, да еще и со скидкой в придачу. По дороге, не забывая глазеть на, легко одетых по поводу жары, девушек, я сосредоточенно размышлял, что же купить, чтобы удачно вышло по скромным, имеющимся в наличии, ресурсам. Требовалось обеспечить, как можно лучшее соотношение цена-качество, так как вся сумма в нагрудном кармане — пятьдесят рублей, не считая мелочи.

Изнуренный жарой мозг, не давал новых ответов на этот вопрос, но по опыту выходило, что оптимальная покупка, это четырехсотграммовая упаковка фаршированных блинчиков. В таком случае денег хватало еще и на маленькую коробочку чая в пакетиках. Отстойного, конечно, чая, какой-нибудь там "Принцессы Канди".

Я уже ясно представлял себе эти блинчики, с мясом внутри, разогретые в микроволновке, лоснящиеся масленым бочком… Но тревожил один вопрос — остался ли на работе сахар? Если сахар кончился, это означало катастрофу, так как блинчики без сладкого чая, сильно теряли в привлекательности.

Погруженный в эти мысли, я добрался, наконец, до Быстронома. На улице, худо-бедно, обдувал ветерок, но стоило зайти в магазин, моментально облился потом. Духота здесь стояла невыносимая, несмотря на настежь распахнутые двери.

Господи! Как они тут целый день работают?

Сумки на входе принимала, какая-то новая, толстущая девица. При ее габаритах, болтающийся на шее мобильник, скорее напоминал брелок.

Множество мальчишек и девчонок, желающих подработать в каникулы, как муравьи, суетились возле высоченных стеллажей с товарами, что-то переставляя, прикрепляя ярлычки с ценами, протирая чего-то там тряпочками, совершая еще какие-то, непонятные непосвященному, действия.

Некоторые как обезьяны, лазили по верхним полкам стеллажей, ворочая лежащие там, ящики и коробки. Одна девчонка, сидела на самой верхотуре, и видимо устав, отдыхала, свесив длинные ноги над головами немногочисленных покупателей. "…Куда я их дену?" — вяло отмахивалась она, от упреков, коллег, журивших её снизу.

Малолетки весело перекликались между собой, мальчишки флиртовали с девчонками и все они, в общем-то, не сильно переживали из-за жары. Я быстро добыл из морозилки искомую упаковку блинчиков, разыскал на стеллажах дешевый сорт чая и встал в очередь у одной из касс

Очередь была всего из трех человек, но все набирали товары тележками и поэтому рассчитывались долго. Рубашка на мне стала мокрой, по вискам струился пот, я мечтал вырваться наружу. Разморенная кассирша, одной рукой обмахивалась каким-то журналом, а другой лениво, как в замедленной съемке, тягала к сканеру продукты из корзины. Покупательница стояла, заворожено наблюдая за процессом. Вот же дура! — раздражено думал я, — нет, чтоб деньги готовить, стоит таращится, как ворона на пугало!.. И точно, когда кассирша, наконец, нажала ввод и в окошечке кассы выпрыгнули