Империи сейчас до зарезу был нужен сильный и уверенный в себе император.

Пенелопа снова зашла к брату в три часа ночи и обнаружила, что унитаз пуст и смывать нечего.

Юлий сидел на полу, прислонившись спиной к мраморному основанию ванны.

– Долго ты собираешься продолжать в том же духе? – осведомилась сестра.

– Уже закончил. Фактически. Все равно не помогает.

– Тебе понадобилось слишком много времени, чтобы это понять. Для пилота ты слишком тормозной.

– Твой лейтенантик наверняка порасторопнее, – признал Юлий.

– Это точно. Только никакой он не мой.

– Ага.

– Угу.

– Хватит препираться. Лучше свари кофе, – попросил Юлий.

– А ты прими таблетки и душ. Не обязательно в названной последовательности.

– Непременно.

Юлий вышел из ванной в халате и в плохом настроении. Это был значительный шаг вперед, ибо раньше настроение у него было отвратительным.

Пенелопа вручила брату чашку кофе. Кофе был сварен как надо. Крепкий и сладкий. Самое оно для мучающегося похмельем человека. Интересно, откуда сестричке известны такие подробности?

Юлий сделал первый обжигающий глоток, уселся в кресло и пошарил рукой в поисках табака. Пенелопа молча подала ему дымящуюся сигарету и пепельницу.

В последнее время они редко виделись, но все же она хорошо знала своего брата.

– Значит, так, – сказал Юлий. – Высочайшим повелением назначаю тебя своим секретарем отныне и во веки веков до следующего моего распоряжения.

– Допился, – констатировала Пенелопа.

– И ничего не допился, – сказал Юлий. – Ты сама как-то говорила, чтобы на этой планете я доверял только тебе. Именно так я и собираюсь поступать.

– Мало ли что я говорила. Я – молодая и глупая. И я не умею быть секретарем императора.

– Ты не одинока в своем неумении. Я, например, не умею быть императором. Будем вместе учиться по ходу дела. И во избежание дальнейших споров… Хочу только напомнить тебе, что ты тоже принадлежишь к роду Морганов. А Морганы служат Империи там, куда их назначает император. И не думай, что это верно только по отношению к мужчинам.

– Сейчас ты дьявольски напоминаешь мне отца… Черт!

– Мне тоже его не хватает, – сказал Юлий. – Странно, я даже не ожидал, что так привязан к старому мерзавцу. Но оплакивать свои потери мы будем потом. Время дорого.

– Жаль, что ты не помнил об этом весь сегодняшний день.

– У меня стресс, – сказал Юлий. – Я не знаю, как со стрессом боретесь вы, женщины, но мы, мужчины, пьем.

– А мы, женщины, едим.

– Судя по твоей фигуре, ты стрессов никогда не испытывала.

– Жалкий льстец. Да, я редко испытывала стрессы. Но ты, как я посмотрю, явно собираешься исправить эту ситуацию.

– Зато я не буду заставлять тебя выйти замуж.

– Правда?

– Если этого не потребуют интересы Империи, конечно. Я бы с радостью выдал тебя замуж за Клейтона, если бы твое замужество вернуло мне мои корабли.

– Я за Клейтона под дулом пистолета не выйду. Он старый и сумасшедший.

– И кораблей мне все равно не вернет. Ладно, шутки в сторону. Найди мне каких-нибудь шишек, с которыми я мог бы устроить совет прямо сейчас.

– Это без проблем. Они целый день торчат в приемной и никуда не уходят. Ждут твоего просветления, так сказать.

– О, – сказал Юлий. Он даже почувствовал себя немного виноватым. – Тогда пригласи их в какой-нибудь кабинет. Я скоро приду.

Из доброго десятка собравшихся шишек Юлий знал в лицо только генерала Торстена, и.о. директора УИБ, и то только потому, что видел его мельком перед коронацией. Все остальные лица были незнакомые, и среди них не было ни одного человека моложе пятидесяти.

Юлий подумал, что ему в его двадцать шесть будет трудно найти с ними общий язык. С другой стороны, он был императором, а императору совсем необязательно находить с кем-то общий язык. Император может просто приказать.

Подсчитай выгоду, сказал он себе.

Юлий уселся во главе стола, поправил полы халата, прикрывая голые ноги, и хлебнул кофе.

– Извините, господа, но я вас в лицо не знаю. Который из вас главнокомандующий ВКС?

– Вообще-то это вы, сир, – заметил генерал Торстен. – Верховный главнокомандующий всеми военными силами Империи.

– Верно, это я, – сказал Юлий. Напоминание Торстена ему не понравилось. Формально оно было точным, но генерал не мог не понять, что Юлий имел в виду. А если он все-таки не понял, тогда он дурак. Значит, или он дурак, или он меня не уважает. Какой из этих двух вариантов предпочтительнее? – А я и забыл, что я теперь главнокомандующий. А после меня кто?

– Полагаю, что я, сир. Адмирал Круз, заместитель погибшего адмирала…

– Достаточно, адмирал Круз. Мы все тут заместители погибших, так не стоит об этом постоянно напоминать. А кто тут у нас представляет законодательную власть?

– Я, сир. Вице-спикер Палаты представителей. Моя фамилия Смирницкий.

– Многих вы потеряли?

– Нет, сир. Палата лордов потеряла куда больше.

– Назначьте довыборы и все такое, что положено делать в таких случаях, – сказал Юлий. – Палата лордов сама разберется, у них места наследуются проще, чем у вас. То есть у вас они вообще не наследуются, я это знаю… Ну, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Вы же понимаете?

– Конечно, сир.

– Хочу сразу расставить точки над «ё», – сказал Юлий. – Сейчас не время для всех ваших законодательных выкрутасов. Империя находится в очень сложной ситуации, поэтому вы должны утверждать все мои указы незамедлительно и без разглагольствований. Иначе я объявлю чрезвычайное положение и распущу вас всех к чертовой матери – это вам тоже понятно?

– Да, сир.

– Значит, мы сработаемся. Моя сестра Пенелопа назначается моим секретарем. Иными словами, в мое отсутствие она говорит моим голосом и слушает моими ушами. Если вам что-то от меня потребуется, связывайтесь с ней. Но лучше бы вам ничего от меня не требовалось. Это вам тоже доступно?

– Да, сир.

– Тогда идите и займитесь своими делами.

– Да, сир.

Смирницкий, несколько удивленный напором нового императора, почтительно поклонился и вышел из кабинета. Оставшиеся в кабинете сановники провожали его завистливыми взглядами, считая, что тот легко отделался. При смене верховной власти головы обычно летели направо и налево.

– Генерал Торстен, мне нужна связь с адмиралом Клейтоном не позднее завтрашнего… точнее, сегодняшнего утра.