И я ненавидела их – перемены. Раньше я думала, что каждые летние каникулы мы будем проводить в пляжном доме. Что так или иначе мы сможем возвращаться туда и жить без забот. Что Ной будет убегать на пляжные вечеринки ночью и зависать с девчонками, которые вьются вокруг него стаей, а потом – возвращаться к нам. Ведь там, наедине с морем и песком, нас не беспокоило чужое мнение. Летом все казалось совсем другим, и я обожала это ощущение.

Только не в этом году. Этому году я не доверяла.

Я моргнула, взглянула на Ли и помотала головой, выныривая из омута мыслей.

Неважно, обрадуюсь я приезду Рейчел или нет, – она ведь встречалась с Ли. Поэтому мне нужно было с этим смириться. Ради него.

Но ему повезло: она мне действительно нравилась.

– Конечно, конечно, я не против, – заверила его я. – Когда она там собиралась приехать?

– В понедельник. Ее предки заедут за ней днем в четверг, по дороге к каким-то там родственникам.

– Хорошо. – Я кивнула и подобрала с пола штаны.

– Эль, ты уверена, что не…

– Да! – Я рассмеялась. – Да, я совершенно не против, Ли, сколько можно повторять! К тому же нам с твоей мамой не помешает женская компания. От вас ужасно легко устать, знаешь ли.

– Ну да, конечно, – Ли ухмыльнулся. – Особенно с учетом того, как редко мы с тобой в последнее время видимся, ага.

Мы засмеялись.

– Давай беги скорей домой и начинай уже собираться! – Я столкнула его с кровати. – Если опять забудешь плавки, я тебе свое бикини не одолжу! Мне и одного раза хватило!

* * *

На следующее утро в шесть тридцать я стояла на лестнице и готовилась спустить вниз чемодан. В дверь постучали, а затем она открылась и на пороге появился Ли.

– Ох, ну ты даешь! – Он взлетел вверх по лестнице и тут же забрал у меня чемодан. Я не успела сделать и трех шагов – держалась за поручни, как утопающая. Мой багаж весил целую тонну.

– Спасибо.

Мы спустились к двери и только тогда заметили в кухне какое-то движение. Ли бросил взгляд за мое плечо, я обернулась и увидела отца. Он стоял в пижаме, старом алом халате и сползших на нос очках, которые тут же поправил.

– Вижу, вы уже собрались, да? В общем…

– Да-да, все как всегда: никаких вечеринок с текилой, за буйки не заплывать, вести себя хорошо… Мы знаем, – хором отозвались мы.

Отец рассмеялся, но потом вдруг зевнул.

– Ну да, ну да, ежегодное родительское наставление, замучил уже. Иди-ка сюда, Эль, обними отца на дорожку.

Я обняла его и чмокнула в щеку.

– Будь осторожна.

Как тут не закатить глаза? Он думает, я собираюсь заняться рестлингом с акулой, чтобы было потом о чем говорить на вечеринках? Ну в самом деле…

– Ты знаешь, о чем я, Эль.

Я непонимающе хмыкнула. Знаю ли?

Ли кашлянул и указал на дверь, отец неуклюже потоптался на месте и скрестил руки на груди. Он чуть сжал челюсти, а потом выпалил:

– Будь осторожна… с Ноем.

Не знаю, каким чудом мне удалось не покраснеть. Я вздохнула и снова закатила глаза. Очень красноречиво.

Хорошо хоть Ли воздержался от саркастичных комментариев. Он и так подарил мне на день рождения упаковку презервативов. Причем отдал их не только на глазах всей родни, но и моего десятилетнего брата, и отца тоже! Это был его особый способ примирения с тем фактом, что я встречалась с Ноем, – бесконечная череда шуток.

Можете себе представить, как сильно я тогда смеялась. Ха, блин, ха.

– Пап, да не беспокойся ты. Я позвоню, как доберусь до места.

– Хорошо, чувиха. – Он улыбнулся и стал выглядеть на свой настоящий возраст, на сорок шесть лет. Но всего на секунду.

Не успела я протянуть руку к чемодану, как Ли уже его поднял.

– Ли!

Тот повернулся к отцу.

– Да?

– Присмотри там за моей дочуркой, идет?

Я покосилась на Ли. Он смотрел на меня с дружелюбной улыбкой. Его глаза лучились знакомой мягкостью и теплотой, я могла бы по памяти нарисовать все его веснушки. Мне вдруг захотелось крепко его обнять и поблагодарить высшие силы за то, что, несмотря на перемены, и парней, и девушек, и взросление, Ли по-прежнему оставался рядом.

Тихий голосок в моей голове, подозрительно похожий на Ли, заметил, что пора бы приглушить все эти телячьи нежности.

– Не волнуйтесь, – ответил Ли отцу, и по его взгляду я поняла, что думаем мы примерно об одном и том же. – Глаз с нее не спущу.

До места мы добрались быстрее обычного. Может, потому, что в этом году мы не пыхтели в отцовской машине, а с ветерком прокатились на «мустанге» Ли и во все горло подпевали песням по радио. Ну, или потому, что Ли гнал, как бешеный.

Мы приехали позже всех, но нас вряд ли долго ждали. Отец Ли, Мэттью, как раз закрывал багажник и запирал двери. Он улыбнулся и помахал нам.

– Как дорога?

Я выскочила из машины и закинула на плечо огромную плетеную сумку.

– Отлично!

Ли все еще сидел в машине: убирал обертки от батончиков и пустые бутылки. Он вечно наводил беспорядок, но при этом никогда не оставлял мусор в тачке. Очень уж сильно гордился своим «мустангом».

Я открыла багажник и попыталась вытащить оттуда походный чемодан. Он никак не поддавался. Что ж я туда такого напихала, на десять-то дней?

– Помощь нужна?

Я выпустила чемодан из рук, и он упал обратно в машину с громким бумс. Я обернулась. Рядом стоял Ной – сексапильный и прекрасный, как и всегда, с этой его ухмылочкой и приподнятой бровью.

Сердце зашлось в отчаянном стуке, и я не сдержала улыбки, хотя видела Ноя всего два дня назад. Он сделал шаг вперед и наклонился, обвил меня руками и притянул ближе для поцелуя. Как же он здорово пах! Да и выглядел тоже: в пляжных шортах и белой обтягивающей футболке.

– Привет тебе.

– И тебе привет, – пробормотала я, улыбнувшись прямо в поцелуй.

– Ну так что, помочь с чемоданом?

– Да бери уже его, Супермен.

Не смогла удержаться: еще до того, как мы начали встречаться, я разок поймала его в трусах с Суперменом. И он так смутился! Ной Флинн, школьный мистер Крутость, задира, с которым я постоянно ругалась… и вдруг труселя с Суперменом!

Он ненавидел, когда я об этом вспоминала. Но иногда мне так нравилось его изводить.

Ной чмокнул меня в щеку и достал из багажника чемодан. Мы дошли до крыльца. Белая краска на нем постоянно облетала, хотя мы уже тысячу раз подкрашивали его за деньги родителей Ли. Скамейка на крыльце скрипела так сильно, когда на нее садились, словно вот-вот сломается: я провела рукой по ее краю по пути в дом.