Кэт прекрасно помнила, как тогда граф разорвал лиф ее платья, пыхтя от нетерпения. Опуская веки, она все еще видела его черные глаза, сверкающие похотью. И тогда, в отчаянии, с ее уст чуть не сорвалось: «Пустите, я ваша дочь». Чудом ей удалось умолчать, до крови прикусив язык, а в голове эхом звучал голос матери: «Он никогда не должен знать, кем ты ему приходишься. Поклянись, дочка». Она поклялась, не зная, каким тяжелым грузом станет для нее эта тайна. И в один момент, не смея ее раскрыть, Кэтрин подпишет себе смертный приговор.

Вырываясь из объятий Даррелла, Кэт схватила попавшуюся под руки вазу и со всего размаха ударила его по голове. Он осел, но отключился не сразу, по виску покатилась тоненькая струйка крови. Метнув на девушку свирепый взгляд, мужчина прорычал:

- Я убью тебя, сука.

Тем же вечером Кэтрин бежала без оглядки. Страх, что граф в любую секунду придет в себя, не позволил задержаться, даже чтобы взять вещи.

Девушка никогда не покидала пределов поместья, лишь изредка ходила в деревню неподалеку. Она не знала, какая жизнь протекает за пределами дома, не понимала, какие трудности ее ждут. Продрогшая, она бродила всю ночь по темному лесу, сходя с ума от страха и слыша вой волков. И лишь к утру смогла найти тропу, но и здесь Кэтрин поджидали неприятности.

- Идем, - небрежно бросила пожилая дама и, больше не глядя на девушку, прошествовала сквозь расступающуюся толпу. Кэт последовала за новой госпожой, мысленно гадая, что ее ждет. Она озиралась по сторонам, ища лазейку, но народ провожал их внимательными взглядами.

Дама гордой походкой направлялась к карете, на двери которой красовался герб. Кэтрин, немного отстав, следовала за ней, подавляя желание разрыдаться. Девушка за последние сутки так размечталась о свободе, что даже чувствовала, как у нее за спиной выросли крылья. А теперь эта свобода на тех же крыльях упорхала далеко-далеко.

Слуга открыл дверцу кареты и, согнувшись в неуклюжем поклоне, протянул руку пожилой женщине со словами:

- Ваша светлость.

Не удостоив мужчину и малейшим взглядом, дама, облокотившись на его руку, исчезла в экипаже. А сопровождающий указал рукой Кэтрин, чтобы та следовала за хозяйкой. Оказавшись внутри, девушка на секунду залюбовалась. Ей никогда раньше не приходилось ездить в каретах, тем более в таких шикарных. Все стены там были обиты алым бархатом, а на окнах висели тяжелые занавески в цвет. И сиденье казалось таким мягким и удобным, что Кэт захотелось закрыть глаза и насладиться приятной атмосферой. Последние сутки ей не удавалось посидеть ни на чем, мягче земли, и теперь тело девушки непроизвольно расслабилось. И лишь толчок, оповещающий о том, что карета сдвинулась с места, вернул Кэтрин к реальности.

- Я графиня Эдит Дельмас, - представилась сухо старуха, чего точно от нее не ожидала Кэт. - С этого дня ты будешь служить в моем доме.

Девушка махнула головой, пытаясь не обращать внимания на высокомерный тон женщины и интерес, с которым та принялась снова изучать Кэтрин.

- Как твое имя, дитя?

- Кэт... Кэтрин, - растерянно ответила девушка, смутившись от такого внимания.

- И сколько тебе лет, Кэтрин? - продолжала любопытствовать графиня.

- Восемнадцать, - почти шепотом выдавила Кэт, сосредоточив взгляд на худых пальцах госпожи, мирно покоящихся на коленях и украшенных увесистыми перстнями.

- Прекрасно, - произнесла Эдит Дельмас. - А теперь слушай меня внимательно.

Кэтрин напряглась и на секунду подняла глаза, не решаясь смотреть графине в лицо.

- В моем доме есть свод правил, - начала женщина, сощурив глаза, и в их уголках собрались глубокие морщины. - Беспрекословное подчинение не обсуждается. Помимо этого, тебе никогда и ни при каких обстоятельствах не позволено покидать замок. И все, что ты увидишь и услышишь в его стенах, строго запрещается обсуждать с кем-либо. Запомни это хорошо, - в ее голосе прозвучала жестокость. - Я знаю обо всем, что происходит в моем доме. И строго наказываю за непослушание!

Кэт посмотрела на графиню и почувствовала, как по спине побежали мурашки. Женщина смотрела на девушку не моргая, и взгляд этих тусклых холодных глаз пугал Кэтрин не меньше темного леса, по которому она, сходя с ума от ужаса, бродила пару дней назад.

Вымотанная тряской, Кэтрин прикрыла глаза и задремала. Она и не подозревала, насколько устала за последние дни, находясь вне дома. Да и было ли поместье Дарреллгтон ее домом? Девушка родилась и выросла в тех краях, с младенчества приучена к различной работе. Но чувствовала себя там своей, лишь когда была жива мать. А после смерти той поместье стало для нее чужим и полным опасностей.

Недолгий сон выдался тревожным. И, разлепив тяжелые веки, туманный взор Кэт не сразу сосредоточился на обстановке. Тело ныло, а напряженные мышцы болели, и тряска превращала поездку в пытку. Она из-под ресниц посмотрела на графиню, а та величественно откинулась на подушки и, посапывая, дремала. Ее массивная шляпа покоилась рядом на сиденье, а большое пушистое перо на ней развевалось в ритм едущей карете. Теперь Кэтрин видела полностью седые волосы дамы, по-простому зачесанные назад. Прическа госпожи явно не соответствовала положению, но, возможно, это можно списать на преклонный возраст.

Даже спящей эта чопорная женщина пугала девушку. Бледная кожа графини казалась неестественно белой, словно та никогда не бывала на солнце. А черный наряд придавал ей холодную серость. И если бы Кэт не знала наверняка, что Эдит Дельмас жива, подумала бы, что с новой хозяйкой произошло несчастье. Подстегнутая дурными мыслями, девушка затаилась и прислушалась, но между ритмичными постукиваниями колес она лишь слышала тихое дыхание дамы.

Стараясь больше не подглядывать за спящей графиней и не гадать о своем туманном будущем, Кэтрин попыталась задремать. Она опустила голову на спинку с мягкой обивкой, но заснуть так и не смогла. Глаза слипались, а мысли бежали вперед экипажа. Девушка осторожно приоткрыла штору и посмотрела на пожелтевшие бескрайние поля. Солнце медленно опускалось к горизонту, окрашивая небо в розово-фиолетовые оттенки, но тяжелые тучи быстро заволокли яркие краски. И теперь все казалось серым, так напоминающим лицо хозяйки. Задернув штору, чтобы больше не взирать на угнетающую картину, Кэт снова прикрыла глаза.

Гул голосов ворвался в сновидения Кэтрин, и она медленно пробудилась, чувствуя болезненную пульсацию в затылке. Первое, на что наткнулся ее взгляд, - это сверкающие в темноте глаза графини. И, охваченная инстинктивным порывом, девушка неосознанно вжалась в сиденье.

Но пугающее уединение тут же нарушила раскрывшаяся дверь кареты, и в нее проник оранжевый свет лампы. В дверном проеме появился слуга и с превентивной улыбкой произнес:

- Приехали, ваша светлость.

Он подал графине руку, и, тяжело облокотившись на нее, дама покинула экипаж. Следом за ней выскользнула Кэтрин, присутствия которой никто и не заметил. Но Эдит Дельмас не забыла о новой прислуге и, не оборачиваясь, усталым голосом произнесла: