в три года? Ничего, и эта девочка не исключение. И вот он, заветный день. Они отвезли дочурку в парк, а сами по делам. Она прождала мальчишку больше часа, и думала, что он уже не придет. Она села на свой камень, и начала грустить. Как могло быть все так хорошо. «Он забыл про меня» – крутилось в ее голове.

– Лина, – запыхавшийся крик позади, и она, обернувшись, видит блондина, который оперся руками о колени, и восстанавливал тяжелое и сбившееся дыхание. – прости меня пожалуйста. Я боялся, что ты уже ушла.

– Нет пока, – обиженно поджала губки.

– Правда прости, один придурок из старших классов бомбочку учителю сделал, и нас не выпускали.

– Не поняла ничего. Школа ведь закончилась.

– Ооо, сейчас объясню. Я же обещал. Только пожалуйста, пошли на лавочку, я в жизни Столько и главное Так не бегал, – сев на лавочку, он начал рассказ.

Это была школа при ВУЗе, дети после школьной скамьи автоматически поступали туда. Своего рода сливки общества. Попадали туда только богатенькие дети. Но среди них было много умных и вполне скромных ребят. Мальчики учились отдельно от девочек. Лишь старшеклассники сталкивались на физкультуре с противоположным полом. И то, по особой системе, которую даже он пока не знал. Она слушала его очень изумленно. Все это казалось ей жутко странным, и она не хотела попадать в такую школу. Их выпускали в город только в воскресенье к родителям, а он прибежал к ней. Ей это льстило, хоть она и не понимала этого чувства.

– Лин, а давай каждое воскресенье тут встречаться? Ты прикольная, – под конец дня выпалил блондин, на что получил согласие, правда не сразу. Малышка уговаривала его идти к родителям.

Неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом пролетали для них на одном дыхании. Пошли во всю телефоны, но они так не хотели портить эту романтику встреч, приятное томление в душе. Они делали лишь совместные фото на экраны маленьких раскладушек. Делали друг другу подарки на праздники, как самые настоящие друзья. Только что виделись один день в неделю. Они забывали в эти дни абсолютно обо всех друзьях. Вся вселенная существовала лишь для них, но ничто не может длиться вечно, когда-то это должно закончиться. И вот спустя ровно пять лет, все повторяется. Она сидит на камне у пруда, оголив ножки, и плескаясь ими в прохладной воде, вытирая слезы со своего лица, ведь совсем скоро придет он. За эти годы они оба расцвели. И уже нету неуклюжих птенчиков, а полноценные подростки, совершенно иные взгляды на жизнь, разногласия, но они вместе и это неизменно.

– Совенок, ты не прифигела ли? – он приземляется рядом с ней, беря за стройные ножки. – Если заболеешь, я тебя убью.

– И тебе привет, – она не смущалась этому жесту парня. Для них было привычным делом.

– Ты чего плакала? М? – он взял ее за подбородок, и повернул личико к себе, вытирая оставшиеся следы.

– Горыныч, мне плохо, мне очень плохо, – он никогда ее такой не видел, и очень крепко обнял, она начала плакать ему в плечо, и становилось легче.

– Что произошло? Тебя какой-то парень обидел? – это единственное, что пришло ему в голову. – Ты мне координаты этого упыря только скажи, и все будет окей, – она немного отстранилась, и начала смеяться сквозь слезы. – Вот, так-то лучше. Но вопрос не отменяется.

– Родители собираются переехать. Отцу снова предложили руководство в новом филиале, и он согласился. Он любит все начинать с нуля, поднимать фирмы. Они давно знали об этом, понимаешь? Давно. А нам сказали только вчера. Снова перед фактом. Я не хочу уезжать. Я не хочу расставаться!

– Так, стоп, какой нафиг? Они сбрендили? Я тебя не отпущу, слышишь? Когда они хотят уехать? – огромная тревога поселилась в его душе. Он не мог ее взять и отпустить. Он влюблен в нее, но пока боится в этом, признаться. Она ведь еще маленькая в его понимании. Дружбы ему достаточно. Хотя он частенько срывается, когда она, болтая при нем с одноклассниками, улыбается во все тридцать два зуба.

– Я не знаю, хотят через месяц, а когда… – она поникла головой, – Саша, я не хочу, я так не хотела переезжать сюда, а теперь так не хочу уезжать. Я не смогу без тебя, Горыныч, ты же мой самый лучший друг, – да, это эгоистично с ее стороны. Она думает о себе. Но все мы эгоисты в какой-то степени. А в нем все оборвалось. Просто, лучший друг. Он так надеялся на большее. Но он всего лишь друг.

– Я без тебя тоже не смогу. Ты ж моя чудачка. Как я тебя отпущу, ты чего? Пошли к тебе. Будем речи толкать твоим родителям.

Они встали со своего места и пошли к ней домой держась за руки. Только она по дружбе, а он, как самый настоящий парень, который видел ее своей женой, только чуть позже. Он понимал, что все, что он скажет не поможет, но сдаться без боя он не мог.

– Саша, подожди. Я ведь тебе подарок сделала, – она достала коробочку, и он распаковал подарочную упаковку – С днем Рождения. Всего тебе самого – самого, верных друзей, крепкого здоровья, и всегда оставаться таким добрым, искреннем и светлым человечком. И прости меня, что расстраиваю в такой день, – она виновато опустила голову.

– Эй, Совенок, не кисни. Лучше сейчас, чем я сюда приду в один прекрасный день, а тебя увезли. Так дело не пойдет. Я рад, что ты у меня смелая такая. Я сделаю все возможное, чтобы ты осталась тут.

– Спасибо тебе. Ну, открой, – и он отрыл коробочку, и там была двойная фенечка. С одной стороны, было написано «Гор», а с другой «Горыныч». – Это как два тебя. По настроению. Не знаю, нужно ли тебе это. Но это как память обо мне, мало ли что. Теперь понимаю, почему решилась на это.

– Ты шутишь? Это клевый подарок. Ты столько времени потратила, Совенок, – он подхватывает ее под попу и кружит вокруг собственной оси. – Спасибо, – крикнул он на весь парк, а опустив на землю, поцеловал в щеку. – Ты у меня лучшая. Поможешь завязать?

– Да, – и фенечка оказалась в ее руках, и завязалась на запястье парня.

– А чего они такие длинные? – показывая на оставшиеся кончики.

– А вдруг рука вырастет, потом обрежешь, – он ей улыбнулся, и достав из кармана коробочку, протянул ей.

– А это тебе. Думал позже подарить, но лучше сейчас, – она открыла ее и там был медальончик. –