к юбилею певца по инициативе Иосифа Кобзона открыт «Салон Вадима Козина». Однако сам юбиляр на открытии не присутствовал.

1994 – фирма «Мелодия» выпускает CD «Вадим Козин. Я люблю вас так безумно…»

19 декабря 1994 – скончался в Магаданской областной больнице.

Глава 1

«Внук» Вари Паниной

Знакомство с Козиным

Мы знакомы с Вадимом Алексеевичем Козиным более двадцати лет. Мне часто приходилось беседовать с ним наедине, слушать его в различных компаниях, на встречах с поклонниками, на концертах. Так вот, все эти двадцать лет он говорит одно и то же. Вне зависимости от аудитории, каверзности вопросов и ухищрений собеседников, среди которых зачастую бывают и профессионалы диалога – журналисты, актеры.

Летом 1971 года мне довелось попасть в «келью Козина». Привел меня туда незабвенный Аба Лайман, администратор театра, верный Лепорелло Вадима Алексеевича. Аба был импозантен до невозможности и являл собой классический тип театрального администратора, каких нынче уже не встретишь. Увы, ушел из жизни и Аба… Но тогда он был еще полон сил, темперамент его не знал предела, а здоровое нахальство и колоссальные связи обеспечивали заранее успех любого безнадежного предприятия. Зная мои библиофильские наклонности, Аба позвонил как-то: «Знаешь, Вадик чистит библиотеку, заходи – посмотришь!» Без восклицательных знаков он разговаривать не умел. Я застеснялся, зная, что Козин капризен в смысле посещений полузнакомых людей. Аба предложил идти вместе.

Журналисты магаданского радио В. Михайлин, А. Мазуренко готовят передачу «Опальный Орфей»

Вадим Алексеевич живет как раз напротив театра, о чем и заявлено в его шутливой песенке: «Я живу в квартире номер девять, Школьный переулок, дом один». И вот мы поднимаемся, звоним.

«Кто там?» – вопрос задан капризным, очень недовольным голосом, на высокой, почти пронзительной ноте.

«Вадинька, Вадинька, это – я», – замяукал в ответ Аба.

«Абочка!» – разительно изменился голос за дверью, теперь он звучал ласково и нежно. Дверь распахнулась, на пороге стоял маэстро, у его ног заняли оборонительно-атакующую позицию два роскошных кота. Как потом выяснилось, один из них был все-таки кошкой.

И вот мы в квартире, и мне сразу стало понятно, почему это жилище прозвали «кельей». Малюсенькая однокомнатная «хрущевка» вместила пианино, студийный магнитофон, обеденный и письменный столы, тахту и – от пола до потолка по всему периметру квартиры, даже в кухне и прихожей – стеллажи с книгами. Повернуться было практически негде, можно было только сидеть вокруг стола, что мы тут же и сделали – расселись. Я потом всегда удивлялся вместимости этой квартиры, когда к Вадиму Алексеевичу приходили в гости и пятнадцать, и двадцать человек и все каким-то образом размещались – мистика!

Вадим Алексеевич вспомнил, что нас познакомил главный режиссер театра В. Левиновский, а когда узнал, что именно я автор тех несчастных тридцати строчек в молодежной газете о его выступлении на встрече с интеллигенцией города, из-за которых пострадал наш редактор, буквально расцвел: «Знаете, обо мне уже давно ничего не пишут. И по радио не дают петь. И концертов, выступлений совсем мало, почти ничего. Вы не подумайте, я не в претензии, просто обидно. А раньше, ах, раньше… Да я вам покажу». Достал папку с газетными вырезками, и – о чудо! – сверху лежали мои жалкие тридцать строчек!

Уголок квартиры Козина

А какие там были рецензии!

Я приведу некоторые из них в свое время. А пока разговор перешел на книги.

«Меня вдруг в ВТО[1] вспомнили, – кокетничал Козин, ибо никто его не забывал. – Дали несколько подписок.

А у меня эти авторы уже были в старых изданиях. Решил кое-что продать. Посмотрите, у меня здесь отложено».

Я увидел десятитомник Достоевского, знаменитое издание времен хрущевской «оттепели». Я наизусть помнил выходные данные: Издательство «Художественная литература», 1957 год. Тираж 300 000 экземпляров. Общая редакция Л. Гроссмана, В. Ермилова и т. д. Короче, мечта библиофила!

– Вадим Алексеевич, Достоевского продаете?

– Продаю, вот у меня новая подписка, на четырнадцатитомник.

– Я возьму?

– Сделайте одолжение, не в букинистику же тащить…

– И сколько? – вопрос для меня тогда не праздный.

– Да что там – сколько? Я же не из-за денег. Издание старое, сколько там в букинистике за него дадут? Ну, по рублю за том. Всего десять рублей. Да мне и брать с вас неудобно. Вот вы про меня написали. Берите так!

Я ушам своим не верил!

Мое изумление было, как говорится, налицо, потому что Вадим Алексеевич начал уговаривать меня взять книги бесплатно, даже веревочку – перевязать – нашел. Я же пытался все-таки всунуть ему червонец. Выход из положения, как всегда, нашел Аба: «Покупку, а заодно и знакомство надо обмыть! И будет ни тебе, ни тебе, а всем нам вместе! Что будет? Хорошо будет!»

Аба был изумительным, от бога, кулинаром. Торжественный обед в честь знакомства и обоюдовыгодной сделки прошел, выражаясь высоким протокольным штилем, в непринужденной дружеской обстановке. На прощание я получил приглашение заходить запросто… но предварительно позвонив!

Я далеко не сразу осознал ценность моего приобретения. Поначалу я увлекся чисто внешней атрибутикой.

Ведь книги были с экслибрисом знаменитого артиста: в белом прямоугольнике черный кот разматывает клубок! И надпись: «Из книг Вадима Козина». На фронтисписе тоже надпись: «Магадан. 28/111 57». И энергичная подпись: «В. Козин». Автограф.

А то, что книги вдоль и поперек исчерканы разноцветными чернилами и пестрят заметками на полях, меня даже поначалу раздражило. И только годы спустя до меня вдруг дошло, что подчеркивания и заметки на полях и есть главное достоинство (разумеется, кроме самого Достоевского) этого издания. Ведь великого писателя читал великий артист. И как читал! Сегодня так не читают… Козин изучал, штудировал Достоевского, анализировал и, наконец, примерял мысли и пророчества титана мировой литературы к собственной жизни, к собственным раздумьям о смысле бытия. Я понял, что у меня в руках оказался путеводитель человеческой судьбы. И когда начала оформляться идея написания этой повести, я и спросил у Козина разрешения пользоваться его заметками на полях. «Я ни от кого не скрываю свои архивы, – ответил Вадим Алексеевич. – Жаль, что мало ими интересуются. Пользуйтесь на здоровье. Мне и самому интересно, что я там наподчеркивал, ведь давно это было, я уж и не помню… Впрочем, возьмите “Братьев Карамазовых”. Любимая моя вещь… А почему любимая – попробуйте понять!»

Итак, семья, истоки, корни.

«…Все мы вышли из детства»

Жизнь Вадима Козина овеяна легендами.