Но что ей делать, начиная с 25 декабря 1991 г., когда Президент СССР М. С. Горбачев покидает свой пост? К кому обращаться? Ни одного чиновника, даже самого жалкого коллежского регистратора из союзных структур, нет на месте: все места в центре Москвы заняты другими… То есть, если утверждать, что Союз растащили националы, это значит ошибаться, и этой ошибке следуют некоторые авторы.

Еще одна заключается в следующем. Во всем обвиняют буквально несколько человек, где на первом месте стоят М. С. Горбачев и Б. Н. Ельцин. Когда кого-то обвиняют в чем-либо, я задаю себе вопрос: а под силу ли ему было осуществить это в профессиональном плане? И тут обвинения М. С. Горбачева в соавторстве с Б. Н. Ельциным в развале СССР у меня вызывают улыбку. Это была наисложнейшая интеллектуальная задача, которая в начале своего пути даже в принципе не имела решения, для одного только ее описания требовалось подключить лучшие силы, может быть, всего мира. Она уж явно не для их мозгов. Как могли эти две интеллектуальные сироты (напомню, что один из них закончил юрфак МГУ и экономический факультет провинциального сельскохозяйственного института, другой — строительный факультет) сообразить, как такие дела делаются вообще? Здесь все на компьютерах было просчитано. Да, юридически они виновны — тут я не веду спор, но насчет их интеллектуальных способностей я сильно сомневаюсь.

Мы трактуем все диалектически и с позиции того, что СССР был крепостью… Более всего результаты наших исследований будут лежать в области безопасности. Но мы вышли на те вопросы национальной безопасности, которые прорабатываются весьма и весьма слабо. То, чем мы будем в основном заниматься, получило название «организационная война». Это подвид так называемых нетрадиционных войн.

Организационная война есть необычная война даже для нового класса. Это война, которая целиком и полностью проходит в тиши кабинетов высоких начальников, на совещаниях и заседаниях, в ходе пленумов и парламентских дебатов, а также за пределами официальных мест, когда дела решаются в неформальной обстановке.

Она ведется между двумя чиновниками или же целыми командами, где есть определенные лидеры. Один из них на том или ином докладе ставит визу: «Запрещаю!», другой по этому же поводу: «Разрешаю!»; один пишет: «Закрыть!», другой: «Открыть!» И каждый находит свои аргументы в пользу того или иного решения. Кто из них прав, а кто нет, сразу не ясно, это становится видно только со временем, когда либо что-то успешно функционирует, принося пользу государству и обществу, либо напротив. Тогда выстраивается и становится ясна линия того или иного чиновника, его подлинное лицо. Организационные перестройки, управленческие нововведения, изменения, вносимые в информационные потоки, часто сопровождают чиновничье-аппаратную жизнь, и чрезвычайно важно здесь отличить случайность от явного злого умысла, направленного на уничтожение государства по частям.

Важным моментом вследствие каких-то изменений будет являться простор или, наоборот, скованность в принятии решений. Когда имеется целый набор тех или иных решений и все говорит о том, что каждый из вариантов со всей определенностью имеет положительные моменты и речь идет только о том, чтобы выбрать наилучший, — то это одно, но как быть, если, по сути, вариантов нет и единственный ход — вынужденный… В этом случае ситуация является уже предгибельной. Еще один шаг… И в любом случае — полный крах. Такую ситуацию теперь характеризуют так: «Угрозу национальной безопасности представляет действие или последовательность событий, которые могут коренным образом в относительно короткие сроки (…) сузить спектр политического выбора для правительства данного государства или частных неправительственных образований (отдельных лиц, групп, корпораций) внутри государства» [1.02. Р. 5]. (Цит по: [1.03. С. 4].) То есть, как только перед политиком, признающим такой взгляд, сокращается некоторое пространство для маневра, для него включается красная лампочка: «ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ!», и он уже начинает реагировать на ранних стадиях угрозы, но много ли таких?

Об этой войне хорошо знают только те, кто ощутил ее действие на себе. Так, бывший премьер бывшего Союза Н. И. Рыжков, объявляя о своей отставке, назвал это явление: «необъявленная война против правительства». И идет она все время и повсеместно: государственная власть при этом понемногу уничтожается… Все знают со времен великого Сталина, что партийный и советский аппарат скрепляют винтики. Но стоит только эти винтики ослабить, как все и посыплется. Что и было сделано в Союзе. Что нужно еще сделать, чтобы сломать государственную машину? Подсыпать сахар в бензин, палку сунуть в колеса, бросить болт между шестеренок. Нужно все понемногу, но не сразу, а незаметно и в то же время наверняка. Да, И. В. Сталин говорил, что «кадры решают все», но они решали все только тогда, когда были собраны им в четкую организацию. И вот бывший замзав Орготделом ЦК, который когда-то занимался этими кадрами, а потом получил повышение, Е. К. Лигачев начал их громить, а потом, на следующем этапе, уже подключился и М. С. Горбачев, который перешел к погрому структур.

Все то, о чем я здесь рассказываю, старо как мир. Это известно давно, переведено, напечатано и доступно было всем: «Обычно правило ведения войны таково: важнее сохранить государство противника в целостности, чем разгромить его…

Поэтому сто раз вести бой и сто раз одержать победу не является лучшее из лучшего. Лучшее из лучшего заключается в том, чтобы покорить войско противника без боя.

…Кто искусно ведет войну, тот покоряет чужие войска без сражения, захватывает чужие крепости без осады, сокрушает чужие государства без длительной кампании. Непременно сохранив все в целости, борется за господство в Поднебесной. Поэтому, не прибегая к войне, можно иметь выгоду. Это и есть правило стратегического нападения» [1.04. С. 41–42].

В чем вообще особая сущность этой «войны»? Да в том, что в системе управления должен исполняться закон необходимого разнообразия: подсистема управляющая должна быть адекватна подсистеме управляемой. Он обязателен к исполнению любыми системами — как естественного, так и искусственного происхождения. Для поддержания гомеостазиса динамической системы необходимо, чтобы разнообразие управляющих параметров соответствовало многообразию составляющих управляемых объектов. Это особо подчеркивается в трудах такого уважаемого специалиста, как доктор юридических наук Г. В. Атаманчук, длительное время работающего в этой сфере [1.05. С. 105–108, 1.06. С. 99–108]. Всякое нарушение этого закона приводит к саморазрушению системы управления. А если же это происходит в динамике — то стоит только чуть-чуть «помочь» (со стороны или изнутри, можно скоординированно-объединенными усилиями — не суть важно), то этот процесс значительно и необратимо ускоряется. При этом кризис в управлении вызывается через возрастание скорости принятия решений, которые инициируют через внедрение «домашних заготовок», детонируют мины, которые были когда-то заложены (выражение Р. И. Косолапова); идет обострение старых, не решенных вовремя проблем, и тут же явление новых, которые еще не изучены, а на них надо реагировать; следуют один за другим удары по контуру управления; если удар пришелся на времена успешного развития системы, она на него реагирует и гасит, во времена кризиса не может среагировать с прежним успехом и вынуждена сама измениться. Поздняя советская система, которую мы будем изучать, по которой были нанесены воздействия подобного рода, отреагировала запуском механизма саморазрушения информационно-управленческого центра, который уничтожил СССР полностью.