Вот тогда у Эллы-Лу и родилась идея…

Дэррил кое-как убрал пикап с дороги, а она изучила данные бортового компьютера и решила попытать удачи на двенадцатом шоссе к югу от Бентонвилла.

Вытащила из сумки белое платье и шпильки, подкрасила губы и, наклонившись, расчесала пятерней длинные светлые волосы.

Ставку делала на мужчину, одинокого, – такой, завидев ее, не проедет мимо. Платье облегало крутые бедра и всю ее ладную фигуру, а волосы рассыпались по плечам, точно у сирены.

Элла-Лу рассмеялась и отпихнула Дэррила, который попытался схватить ее в охапку.

– Терпение, малыш, терпение! И не маячь у дороги. Какой-нибудь мужик наверняка остановится помочь!

– Если бы только помочь! Мать честная, Элла-Лу, ты заводишь, как черные кружевные трусики! У меня стояк!

– Вот и отлично. Женщина может остановиться, а может и нет. Две женщины – тоже не исключено, а двое мужчин – наверняка. В общем, кто его знает… Рано или поздно, малыш, мы своего дождемся!

Она провела пальцами по губам, потерлась бедрами о пах Дэррила, отчего тот застонал, и легонько подтолкнула его локтем.

– Чуть позже, милый. Смеркается, а люди охотнее помогают, пока светло. Спрячься в кустах. Как я прикинусь беспомощной, если рядом сильный красивый мужчина?

Место она выбрала удачно, даже слишком, – солнце уже садилось, а мимо не проехало ни одной машины.

– Может, я его еще заведу? – крикнул из кустов Дэррил. – Дотянем до города или мотеля, а там что-нибудь угоним!

– Нет-нет, Дэррил, все получится. Надо только… Машина! Дай мне время поиграть, а потом выходи и заканчивай как надо. Да, Дэррил?

– Конечно, ты же знаешь.

Она встала около пикапа, молитвенно сжав руки, и придала большим голубым глазам выражение надежды и страха.

Лицедействовать ей всегда нравилось.

Когда автомобиль – очень даже приличный – притормозил, Элла-Лу еще больше раззадорилась. Водитель опустил окно и наклонился к ней через сиденье.

– Поломались?

– Да, мистер!..

В годах, лет пятидесяти. Дэррилу нетрудно будет его вырубить, связать и оттащить в кусты.

– Взял и сломался! Хотела звонить брату – это его пикап, – но телефон не работает, или, может, я забыла оплатить. Вечно что-нибудь забываю…

– Заправиться-то не забыли?

– Нет, что вы! Генри, мой брат, залил полный бак. Генри Бим (так звали их историка в старших классах), из Фейетвилла. Не слыхали? Мне иногда кажется, его все знают.

– Я не местный. Дайте-ка съеду и посмотрю, что к чему.

– Спасибо вам огромное! Я уж и не знала, что делать! Да еще темнеет…

Он заглушил мотор блестящего серебристого авто. Элла-Лу предпочла бы красное, в тон туфлям, но и так сойдет. Попросил открыть капот. Она беспомощно засуетилась, и он сам потянул за рычаг в салоне.

На руке блеснули хорошие серебристые часы, под цвет машины. Вот бы Дэррилу такие…

– Тут, по-моему, серьезно. Я в грузовых не очень разбираюсь… Хотите, подброшу до Бентонвилла? Можете звякнуть брату с моего телефона.

– Спасибо! Никогда не знаешь, кто остановится – всякое бывает… – Она кинула взгляд в сторону кустарника и продолжила щебетать, чтобы заглушить шорох: – Мама от волнения уже, наверно, с ума сходит! До Бентонвилла – это просто замечательно! Она вас самолично поблагодарит, что доставили меня домой.

– Вы же сказали Фейетвилл…

– Что? А, ну, это Генри там…

Возможно, ее выдали глаза или незнакомец услышал осторожные шаги Дэррила, только он выпрямился и повернулся, как раз когда Дэррил поднял монтировку. Угодило по плечу.

Бросился на Дэррила, как черт из преисподней.

Все произошло стремительно – взмахи кулаков, кряхтение, возня. Думая только о Дэрриле, Элла-Лу крепко схватила монтировку, которую тот выронил.

Размахнулась, со всей силы врезала взбесившемуся доброму самаритянину по хребту и поняла, что ошиблась – его это не остановило. Второй раз прицелилась по ногам.

Одна подогнулась, Элла-Лу явственно услышала треск. Даже раненный, он все-таки обернулся и ударил ее наотмашь. Не успела она оправиться и заехать монтировкой по другой ноге, как, яростно вращая глазами, подскочил Дэррил.

– Женщину мою не тронь! Убью!

Оскалив зубы, Дэррил обрушился на обидчика. Элла-Лу едва успела отскочить, как мужчина потерял из-за ноги равновесие и с окровавленным лицом упал навзничь.

Ударился головой о передний бампер пикапа и потом об асфальт. Не раздумывая, она подскочила и со всей мочи дала ему монтировкой по лицу. Раз, другой…

Теперь он застыл, глаза на изуродованном лице были широко раскрыты. Кровь стекала и собиралась в лужицу под головой.

Элла-Лу тряслась всем телом и пыхтела, как паровоз:

– Он… он того?

– Вот хрень-то, вот хрень… – Пялясь на мужика, Дэррил вытащил из заднего кармана бандану и отер со лба пот и кровь. – Кажется, того.

– Мы его убили…

– Не нарочно. Но, черт дери, он тебя прямо по лицу! Никому не позволю бить мою девочку!

– Я боялась, что он встанет и опять на тебя кинется… Надо убрать его с дороги! Тащи в кусты! Шевелись, Дэррил, а то кто-нибудь увидит! Возьми бумажник, часы…

Она нашла в грузовике тряпку, обтерла монтировку и швырнула ее на заднее сиденье их нового авто.

– И одежду – тоже, малыш.

– На хрена?

– Пригодится. Да не стой ты!

Бросилась перетаскивать вещи из пикапа.

– Сваливай на заднее сиденье, потом разберемся.

Сердце в груди Эллы-Лу колотилось, руки тряслись, но двигалась она решительно и уверенно.

– Надо забрать все наше из пикапа, малыш, а еще вытереть баранку и везде, где могли остаться пальчики. Я это сама.

Она с рвением взялась за дело. Вскоре и Дэррил пришел на помощь – переносить из грузовика было особенно нечего. Через десять минут он уже сидел за рулем, а Элла-Лу – рядом.

– Не лихачь. Просто отъедем подальше.

Она крепилась милю, пять, десять… Через двадцать пять не выдержала.

– Съезжай, съезжай! Господи, да сворачивай же, Дэррил! Туда, в лесок!

– Укачало, крошка?

– Мы с тобой пахнем кровью!

– Ничего, ничего, теперь все хорошо, детка… – Он, трясясь по кочкам, съехал с дороги.

– Видел его лицо? Глаза слепые, и кровь отовсюду!

Ее лицо сияло, как солнце, в огромных глазах светились удивление и страсть.

– Мы его убили! Вместе!