понять как такое могло произойти. Он бросился вытирать разлитый на полу томатный соус. Только Петя догадался, что это Кухонный Монстр подал ему знак. Он стоял и улыбался от уха до уха. Все понимающе завидовали ему, ведь сам Шеф этуале, сам звездный Шеф, похвалил его.

— Пьер, ты куда пропал вчера?! — подскочил к нему Шарль, парень, с которым они работали рядом, — Я тебя ждал-ждал, кричал тебе «Шарль атан!»

— Ах вот оно что… — расплылся в улыбке Петя, — ты ждал…

— Бьян сюр, мон ами… Са ва туа? — спросил Шарль, не поняв почему Петя смеется.

— Са ва, са ва… Я в порядке, — ответил Петр, — в полном порядке.

Подслушанный разговор из другого измерения

— Дриль, давай сходим в гости, надоело дома сидеть!

— Подожди Барт, сходим, а сейчас спи…

— А давай переедем, надоело слушать их дурацкие разговоры.

— О чем?

— Ну, что нас не существует… Хоть бы не врали сами себе. Ведь боятся, но не признаются.

— Они хотят видеть только то, что хотят… вернее, они не могут видеть.

— Почему?

— Так устроены их органы чувств. Определенный диапазон, узкий очень, понимаешь? Они просто не могут нас видеть или слышать звуки на других частотах. У них свое измерение, а в другие им нет доступа.

— Да заметил. Я ему, ну этому длинному, передаю, что смотри, вот он я, тут перед тобой, смотри! Даже чашку с горячим чаем выбил у него из рук. Как он орал! Смешно… ну обжегся, конечно…

— Зачем ты хулиганишь?

— Да так …забавно…

— Ладно, ты засыпаешь…

— Нет-нет, расскажи одну из своих историй.

— Хорошо. Слушай. Случилось это в дни моей молодости, лет шестьсот назад по их исчислению. Помню, выбрал я тогда для проживания номер гостиницы в большом городе. Уж и не помню как он назывался, впрочем, это совсем не важно… Молодой был, тоже как ты, похулиганить любил. Захаживал в гости к одной старушке, она вышивала цветными нитками. Понравилась мне ее иголочка, такая тоненькая, блестящая. Ну, я и забрал себе и воткнул в штору у себя в номере гостиницы. Кстати, старушка долго ворчала, искала свою иголочку. Все кресло обшарила, бедняга боялась, что она ей в попу воткнется. Ты спишь?

— Нет, слушаю…

— У меня там проходной двор был. То один поживет, то другой в этом гостиничном номере. Жильцы часто менялись. Но меня это даже забавляло. И вот однажды остановилась в моем номере одна звезда. Это они так называют тех, кому дают разрешение выступать на большой сцене, снимать клипы и влиять на умы других. Так вот, гастроли этой поп-звезды длились неделю. И всю неделю стоял такой визг под окнами, что устал даже я…. Но не об этом. Если бы ты слышал, как она поет. Не то слово. Когда она распевалась, меня просто выкидывало в другое измерение, да потому что невозможно было это слушать. Но микшерские пульты и профессиональные звуковики делали свое дело, сам понимаешь… С ней работала целая команда. Продюсер и администратор, те так вообще постоянно торчали в номере. Стилист, костюмер каждое утро на месте… Хотя поспать она любила, скажу честно. Ну это и понятно, заявится посреди ночи, а потом дрыхнет. Еле продерет глаза, какими-то таблетками забрасывается. Без них жить не могла. А как она лавировала между букетищами цветов, я не понимаю. Представь, ты живешь среди огромной клумбы. Вообщем не жизнь это, я тебе скажу… Не знаю что у нее было с голосом, но зрение у нее было хорошее. Зоркая она была эта певичка. Увидела мою иголочку в шторе и выдернула! Отдала своей костюмерше, да с таким криком, чтоб та не разбрасывала иголки по всему номеру… Ох и досталось же бедняге! Ну, я разозлился, что она мою иголочку забрала. Решил устроить ей концерт, каких она не видывала! Услышав как она заснула, я прилег рядышком и надавил на нее. Она проснулась и хотела развернуться посмотреть кто это. А голову повернуть не может, я ведь держу цепко. Отпустил. Она соскочила с кровати, включила свет, ничего понять не может, ведь одна в номере… Поставила свои тапочки на маленьком каблуке носками в стороны почему-то и снова легла. Слышу вроде уснула, я беру тапки ставлю крестом один на другой и опять давлю на нее. Спит. Я трясу за плечо. Села на кровати, глаза протирает. Смотрит на свои тапки… Испугалась вижу. Ну, думаю, ладно, пожалел я ее… Долго она ворочалась, уснуть не могла. На следующее утро устроила скандал, орала на всех без разбору. Все списали на ее капризный звездный характер. Люди часто врут сами себе, ты знаешь. Характер у нее не звездный, а звезданутый, если честно… Думаю все это понимали, но никто не мог сказать правду. Понимаешь, в их мире деньги это все…. кому хотелось терять место в свите… А еще она в посте в их известной социальной сети написала, как ей иногда тяжело приходится и как ее не понимают. Но это только прибавило еще большей популярности, еще больше подписчиков и лайков. Это у них что-то вроде мерила популярности. Все стали писать комменты, которые ей зачитывали, чтобы потешить ее эго. Все эти комментарии сводились к одному, что она крутая, что она такая же как они, простая, искренняя и что они ее очень любят…

Дриль прислушался к Барту.

— Я не сплю. Продолжай. Это все? Ты никак ее не проучил?!

— Нет-нет, я старался. Я нагревал щипцы, которыми ей делали локоны…. Я плевал во всякие баночки и кремы… Я переключал воду в душе…. Я писал ей гадкие комменты… Но ничего не работало! Из-за этого страдали неповинные люди: стилист, визажист, работники гостиницы… А комменты под постами просто удалялись ее помощником. Тогда я пытался завалить их и писал много-много… но и в этом случае, все перевернули так, что хейтеры просто завидуют ее славе, богатству, красоте….

— Почему ты ухмыляешься?

— Да какая там красота! Вся переделанная… Нос, щеки, подбородок, это результат пластических операций. Губы перекачены. Волосы, ногти, ресницы, все нарощенное…искусственное. Вообщем не хотел я, чтоб из-за меня страдали другие, и не дожидаясь конца гастролей, сам поменял свое местопребывание в этом измерении. Не выдержал.

— Я вот тоже думаю, может куда переехать, а?.. Тесно мне там. Надоела эта крохотная квартирка. Я уже присматривал новые места…. Выхожу на улицу, а люди с тряпочками на лицах ходят…. Ты, кстати, не знаешь что это?

— Ну вроде они боятся какого-то вируса…. им говорят он очень страшный, хотя по смертности он не более