на заседании сената, правда, не назвав конкретных имен. Но месть последовала незамедлительно. Вскоре его обвинили в попытке изнасиловать обратившуюся к нему просительницу в номере ее отеля. История эта выглядела как самый примитивный детектив: едва войдя в номер, женщина завопила что есть мочи и стала рвать на себе платье, немедленно в комнату ворвались двое затаившихся поблизости полицейских агентов, которые и предъявили сенатору обвинение.

Разгорелся грандиозный скандал. Взяткодатели намекнули, что замнут дело, если сенатор пойдет им навстречу.

Но «Гор-скала» отказался, и дело отправилось в суд. Неизвестно, чем бы закончился процесс, но, на счастье, нашлась свидетельница, которая из окна дома напротив с изумлением наблюдала эту странную сцену. Она под присягой показала, что «жертва» сама рвала на себе платье, а мужчина и пальцем ее не коснулся. Сенатор был полностью оправдан…

Иными словами, Гор Видал с детства знал вещи, о которых его сверстники и понятия не имели.

Драматически складывались отношения мальчика с матерью, которая никогда его не любила и которой он мешал вести бурную светскую жизнь. Принадлежа по происхождению к «сливкам» американского общества, она не имела достаточно средств, чтобы вести тот образ жизни, к которому стремилась. Как с язвительной иронией заметил сам Гор Видал: «Мамочка всегда стремилась стать знаменитостью, только непонятно, в какой области».

В определенном смысле знаменитостью она была — дочь влиятельного сенатора, светская львица. Среди ее многочисленных поклонников был Генри Люс, основатель и владелец журналов «Лайф» и «Тайм». Но она предпочла ему банкира Хью Очинклосса, брак с которым вновь оказался не слишком удачным. Разойдясь с ним, она выдала за этого добродушного и скучноватого богача свою приятельницу Джанет Буве, у которой от предыдущего брака уже были две дочери Жаклин и Ли, первой из которых была уготована судьба прославиться на весь мир в качестве Жаклин Кеннеди.

Жаклин и Гор тесно общались с ранних детских лет: небольшая комната в доме Очинклосса, которую когда-то занимал Гор, потом «по наследству» перешла к Жаклин.

Нельзя сказать, что Гор Видал был полноправным членом Камелота, как в американской политической публицистике именуется «мозговой трест» клана Кеннеди, по аналогии со средневековой легендой, — Камелот был местом, где собирались рыцари «круглого стола» при дворе средневекового короля Артура, но писатель дружил с Джоном Кеннеди еще тогда, когда тот не был президентом, и немало помогал ему в предвыборной борьбе против Никсона.

Думаю, симпатия к Джону Кеннеди родилась не только на почве родственных уз с Жаклин, симпатия была своего рода плодом фронтового братства — оба были участниками Второй мировой войны, оба служили на флоте. А вот к Роберту Кеннеди Гор Видал относился безо всякой симпатии.

Особенно отрицательные чувства у патриция Видала вызывал их батюшка, старина Джо Кеннеди, сколотивший солидное состояние на нелегальной торговле алкоголем во времена сухого закона и имевший самые тесные связи с организованной преступностью, что никогда не было секретом для американского высшего света. Известно было, что в течение долгих лет Джозеф Кеннеди, отец будущего президента США и министра юстиции, раз в неделю обедал с печально знаменитым Фрэнком Костелло, одним из главарей всемогущей мафии… Но все это было много позже.

Вторая мировая война разразилась, когда четырнадцатилетний Гор с группой соучеников летом 1939 года путешествовал по Европе. Франция особого впечатления на него не произвела, но, оказавшись в Риме, юноша Видал почувствовал, что «он дома». Город дышал древностью, которой он так увлекался с детских лет. Его богатое воображение легко вызывало к жизни великие тени далекого прошлого…

С той поры Италия его тянула, как магнитом, и в конце концов он там поселился и постоянно живет сейчас, изредка по делам бывая в Америке.

Летом 1943 года Видал оказался в военном училище, готовящем инженеров, особую потребность в которых испытывала армия США в тот момент. Но поскольку курсанта отличала полная неспособность к математике и вообще точным наукам, его отправили служить в военно-морской флот. Гору Видалу повезло — ему не пришлось участвовать в боях с японскими кораблями, в отличие от Кеннеди, который был тяжело ранен во время сражения с японским эсминцем.

Гор Видал попал на Алеутские острова, где служил на небольшом транспортном корабле, перевозившем продовольствие и боеприпасы. Как ни странно для типичного гуманитария, но вовсе не удивительно для настоящего патриция, он даже сделал карьеру, увольняясь в запас с должности первого помощника капитана своего корабля.

Совершенно очевидно, что именно во время недолгой флотской службы Видал начал писать свой первый роман «Уилливо». Названием романа стало индейское слово, обозначающее неожиданный сильный ветер, дующий с гор и представляющий огромную опасность для кораблей.

Завершая свой рассказ о недолгих годах военной карьеры, Гор Видал как бы между прочим замечает: «Когда я попал во флот, мать выбросила не только мои книги, но и вещи, надеясь, что я не вернусь живым».

Много лет спустя, когда портрет ставшего знаменитым писателем ее сына появился на обложке журнала «Тайм», она послала в редакцию письмо, всячески чернящее своего отпрыска.

Не нужно быть дипломированным психоаналитиком, чтобы понять причину горького признания писателя, сделанного в автобиографии: «Я так и не узнал, что такое любовь и всегда старался избегать этого слова». Одна общая приятельница рассказывала Видалу, что Джон Кеннеди говорил ей то же самое о себе…

Итак, первый помощник капитана Гор Видал вернулся к мирной жизни не с пустыми руками: у него был роман, написанный в двадцать лет, — случай не такой уж частый в истории литературы. Содержание романа, естественно, вобрало недолгий опыт службы на военном корабле.

В апреле 1946 года издательство Е. П. Латтон, куда в качестве редактора поступил на работу Видал, опубликовало его первый опыт, тепло встреченный читателями и критиками, которые отметили полные напряжения и драматизма страницы, повествующие о противоборстве человека и разбушевавшейся стихии, а также удивительное для начинающего писателя мастерство диалога.

Читатели данного тома могут легко с этим согласиться, ибо все три детектива Видала построены исключительно на диалогах. Писатель как будто нарочно избегает подробных описаний.

В 1947 году выходит второй роман «В желтом лесу», повествующий о судьбе вернувшегося с войны молодого человека, пытающегося сделать карьеру в конторе брокера. Герой, Роберт Холтон, понимает, что обречен на унылую и рутинную конторскую жизнь, ибо он никак иначе не способен обеспечить себе достойное пропитание.

Похоже, подобный выбор стоял и перед самим автором, который повел себя совершенно противоположным образом — бросил работу в издательстве и уехал в Гватемалу, где жизнь была существенно дешевле, чем в США, и его гонорары, по гватемальским меркам, были