–Приехали, уж если даже дипкорпус знает…

–Нет-нет, —поспешил их успокоить Алексей,—я знаю только, что на Марсе затевается что-то грандиозное, что изменит его суровые климатические условия.

–Не так и мало.

–С нашей стороны точно не было утечки информации, это я гарантирую. Ребята, возьмите меня с собой, – взмолился Алексей, – мы же друзья, наконец, я вам целую планету отвоевал.

–Николай, давай его возьмём,—сжалился над другом Саня,—пусть посмотрит, это ведь должно быть стоящим зрелищем.

–Хорошо-хорошо, уговорили. Возьмём. Когда мы закончим приготовления, мы вызовем тебя, Лёха.

–Договорились, ребята, только не забудьте, вы обещали, – и заметив неоднозначные выражения лиц друзей, Алексей продолжил, – всё о работе и делах больше ни слова. Давайте отдохнём, развлечёмся, что ли. Может, напьёмся и устроим дебош, или распишем пульку, или нет, давайте лучше ломанёмся в какой-нибудь более веселый дом? А?

—Ну, как скоро вы меня просветите?—задал чисто символический вопрос Алексей.

Две недели как он жил на околопланетной станции. Марс все равно от него так же далек, как и раньше когда он был на Земле.

С того памятного дня на симпозиуме прошло двух лет, когда Алексею пришёл вызов от друзей, они звали его на Марс. Молодой дипломат в срочном порядке устроил дела и через несколько дней с упоением окунулся в космическую стихию. Неделю его тренировали. Алексей быстро привык к перегрузкам, неплохо освоился с искусственной невесомостью под водой и в кабине самолёта. Научился пить, есть и вообще, как говорили его тренеры: «функционировать в экологически замкнутом пространстве».

Через неделю Алексей закончил школу космонавтов; он был готов.

Вообще же сейчас подготовка проходила гораздо быстрее, чем, скажем, лет пятьдесят назад. Люди стали крепче, здоровее, надёжнее. Да и космическая техника теперь не такая как раньше. Труд космонавтов из адского превратился в приемлемый, а профессия стала почти рядовой земной.

Поэтому те три недели, которые занял полёт, к концу даже показались Алексею пресными и скучными. Он ждал прибытия на Марс. Вместо этого его доставили на небольшую околопланетную станцию, кусок железа, который обращался вокруг планеты, и бросили там. Друзья его находились непосредственно на планете и он не понимал что здесь делал, когда они там, внизу. Конечно, они поприветствовали Алексея по видеофону, выразили удивление о том насколько быстро он прилетел, попросили его подождать их и… по-видимому, забыли. Он был предоставлен самому себе на неопределённо долгое время. Поэтому он сам пытался войти в курс дела, но скоро понял, что те несколько человек, работающие на станции хоть и заняты до нельзя, но знают о Марсианском проекте не намного больше его.

Тем не менее, Алексею удалось немного просветиться – оказалось, что последний год на Марс усиленно прибывали транспорты с оборудованием. Там, внизу, затевалось что-то грандиозное, а он не мог даже взглянуть на это. На этом его самопросветительская работа закончилась и он, разозлившись на друзей, стал более-менее терпеливо ждать.

После очередных двух недель ожидания, когда Алексей дошёл до точки кипения и готов был взорваться начали происходить какие-то события – с планеты поднимались корабль за кораблём и стыковались к станции. И без того небольшое внутреннее пространство стало совсем тесным. Но зато каюты наполнились движением, шумами разного сорта, смехом. Стало не так скучно как на кладбище.

А когда он услышал весть о скором прибытии руководителей проекта- своих друзей, Алексей и вовсе воспрял духом и даже немного подготовился к встрече. Поэтому, когда они прибыли на станцию, он встретил их у шлюзового люка и приветствовал их таким количеством незлобной ругани и таким качественным построением фраз, которому позавидовали бы многие писатели и поэты, что вся станция, включая «пострадавших», хохотала до упаду остаток дня.

После ужина друзья уединились в тесной каютке Алексея, который просто засыпал вопросами:

–Что вы делали на планете? Какие грузы доставляли вам сюда? Когда это произойдёт и что это будет?

–Честно говоря, я думал, что дипломатам присуща профессиональная выдержка, терпение у них в крови, а невозмутимость их стиль жизни, – Александр снял очки, протёр их.

–Да-да выдержка, невозмутимость, терпение – у меня этого всего ящик. Но я уже столько жду когда мне хотя бы расскажут, что здесь затевается. Я задолбался от скуки. Я не могу ни увидеть что-то интересное, ни поговорить с кем-нибудь по душам; здесь на станции как в барокамере, если не сказать как на кладбище – тишина и покой. А, кроме того, я же в отпуске и среди друзей, – монолог произнесённый скороговоркой вызвал улыбки у друзей.

–Не хочется разочаровать тебя, но, боюсь, ты не увидишь того, что ожидаешь, а то что тебе доведётся узнать вряд ли вызовет у тебя острый интерес или бурю эмоций. Без наших пояснений ты бы вообще вряд ли увидел что-то стоящее и потом стонал бы везде: «вот, эти учёные… что-то там наворотят-наворотят, ходят безмерно счастливые, а яблоки на Марсе как не росли так и не растут. Наверное, вырастили себе какую-нибудь игрушку, вроде бактерии с повышенной приспособляемостью и довольны себе…», так?

Настала очередь рассмеяться Алексею:

–В точку. Как ни странно я подумал именно о бактерии, узнав о множестве транспортных кораблей.

–Не волнуйся, то, что мы затеваем – грандиозно, но не очень зрелищно, зато весьма ощутимо и пафосно. Ты же умный, значит, тебе понравится, – даже Николай позволил себе пошутить.

–Лёша, ты ждал столько времени, потерпи ещё немножко – завтра мы будем работать специально для тебя.

–Отлично, завтра, – подытожил Алексей.

–Завтра, – эхом ему вторил Николай.

Друзья ещё некоторое время поговорили на темы никоим образом не касающиеся событий нынешних дней и разошлись спать, потому что главным для них сегодня это было завтра.

В центральной рубке управления околопланетной станции царила лихорадочная суета последних предстартовых минут, когда уже всё сделано и не раз проверено, но всё равно кажется, что что-то важное забыто. Множество людей сновало туда и сюда, некоторые проверяли работу приборов и всего оборудования, другие просто по радиосвязи переговаривались между собой, по-видимому, без острой необходимости.

Алексей чувствовал себя одиноко. До него не только никому не было ни какого дела, но и ему вообще нечем было заняться. Его друзья как угорелые, так же как и все, носились по помещению, что-то проверяли, что-то кому-то высказывали.

Неожиданно это сутолока прекратилась, бесцельно шатающиеся люди или покинули помещение, или заняли свои рабочие места согласно расписанию.

Николай и Александр заняли места с двух сторон от Алексея. Теперь они втроём сидели перед главным огромным монитором станции.

–Ну, как