надежной, но она была вся моя. Я гордилась собой, когда пришла домой на День благодарения, чтобы поделиться новостями. Мой отец ворчал, что я подвергаю себя опасности, а Хадсон наблюдал за мной, стиснув зубы.

Его тон смягчился, но его слова все еще давали мне понять, как мало его заботило то, чего я хотела.

— Тебе двадцать пять, Джулс. Сколько еще ты собираешься продолжать эту чепуху? Большинство женщин твоего возраста уже остепенились с мужем и думают о детях.

Я не могла поверить, что это происходит на самом деле.

— Ты меня совсем не знаешь. — Разочарование, которое я испытывала, заставило меня практически зарычать.

— Джулиана. — Он выдохнул мое имя и провел рукой по волосам.

— И это не чепуха. — Я ткнула пальцем ему в лицо и с этим прощальным напоминанием повернулась, чтобы умчаться прочь. Я была немедленно остановлена его сильными пальцами, обхватившими мое тонкое запястье.

— Не уходи вот так, — взмолился он. Он посмотрел на меня по-настоящему нежными глазами. — Мне жаль, что я это сказал. Это было неправильно с моей стороны.

Он посмотрел на меня как друг, с которым я выросла. Тот, кто понимал меня и никогда не любил спорить со мной. Но я пока не была готова спустить его с крючка.

— Черт возьми, так оно и было.

— Ты мой друг, и всегда им была. — Он заговорил мягче и провел рукой вниз по моему запястью, обхватывая мои пальцы. — Всегда так будет.

— Тогда к чему все это? — Хоть убей, я не могла понять, как мы перешли от того, что он проводил меня в аэропорт, к предложению выйти за него замуж прямо перед тем, как я вошла на контрольно-пропускной пункт.

Он провел рукой по своим темным волосам и потянул за них.

— Я не знаю, Джулс. Наверное, я не ожидал, что ты уйдешь. А потом, когда ты это сделала, я предположил, что ты скоро решишь вернуться. Я подумал, что, может быть, ты ждешь чего-то, что удержит тебя здесь, и, если я скажу это, ты сможешь вернуться домой.

— Я не какой-то бунтующий подросток, пытающийся навязать это своей семье. Как ты и сказал, мне двадцать пять. И вместо того, чтобы рассматривать это как повод остепениться, я рассматриваю это как время, чтобы жить. Чтобы исследовать. — Я широко раскинула руки и покачала головой. — Я понимаю, что я ребенок и девочка, но в какой-то момент мне должно быть позволено жить своей собственной жизнью.

Он провел губами по зубам, оценивая меня.

— Ты вообще уже подыскала квартиру? Или ты собираешься жить со своим братом и его женой бесконечно? — его тон был пронизан скептицизмом.

— Я ищу, — чопорно ответила я, высоко подняв подбородок.

Он вздохнул и поджал губы, прежде чем задать свой второй вопрос, на который он тоже уже знал ответ.

— А твоя машина?

— У нас с Бетси все в порядке, большое тебе спасибо.

— Джулиана.

— Хадсон. — Я опустила руки по бокам и расслабила позу. — Я ищу квартиру, но я хочу, чтобы она того стоила. И я куплю машину получше, как только у меня будет больше сбережений. Я начала свою работу только в сентябре, так что мне нужно время, чтобы сколотить заначку. Мои родители хорошо научили меня распоряжаться деньгами, и теперь мне нужно научиться это применять. — Мне нужно было поскорее добраться до выхода, и я не хотела уходить на кислой ноте. Я пошутила, как мы всегда делали до всей этой напряженности.

— Я благодарю тебя за твое экстравагантное предложение. Ты был одним из многих моих первых, так что кажется справедливым, что ты будешь первым человеком, который попросит меня выйти за него замуж.

— В следующий раз будет лучше. С кольцом. — В его тоне было не так много юмора, как я ожидала. Это больше походило на обещание. — Я всегда здесь, Джулс. И я буду ждать, когда ты будешь готова вернуться домой.

— Не жди меня, Хадсон.

Он не ответил, просто грустно улыбнулся мне и притянул к себе, чтобы обнять. Я обняла его за талию и вдохнула его знакомый пряный аромат — Дольче и Габбана Light Blue.

— Спасибо, что отвез меня в аэропорт, — пробормотала я ему в грудь. — Я должна вернуться к Пасхе.

— В любое время. Дай мне знать, когда приземлишься. — С этими словами он нежно поцеловал меня в волосы, отстранился и помахал на прощание, прежде чем исчезнуть в толпе.

* * *

Я сняла свою сумку с ленты конвейера почти на тридцать минут раньше запланированного. Я связалась с Эви, лучшей подругой моей невестки, и она дала мне знать, что будет там. Мой брат должен был забрать меня, но он сбежал и отправил Эви вместо себя. Пока мне не приходилось платить за долгую поездку домой в Убер, все было в порядке.

Двери скользнули в сторону, и в меня ударила струя холодного воздуха, так отличающаяся от техасской жары, которая, казалось, никогда не спадет. Я оглядела ряд машин в поисках маленького красного «Мини-купера» моей Эви.

Но прежде чем я смогла найти ее, мое внимание было отвлечено копной темных кудрей, развевающихся на ветру и прилегающих к миниатюрному телу. Я почти решила, что стоимость Убера того стоит, когда прочитала вывеску, которой помахала мне Эви.

Модель МакКейб

Добро пожаловать домой из тюрьмы

— Джулиана Маккейб, я так сильно по тебе скучала, — крикнула она с расстояния в десять футов. — Ты так хорошо выглядишь. Эта тюремная еда, должно быть, лучше, чем я предполагала.

Люди оборачивались, чтобы поглазеть, и я пожалела, что не была ниже своих пяти футов десяти дюймов (прим. 178 см), чтобы можно было спрятаться в толпе. Жар вспыхнул у меня на щеках, и я направилась к ней, хотя бы для того, чтобы заставить ее перестать кричать.

— Серьезно, Эвелин?

— Что? — она невинно улыбнулась, взглянув на вывеску. — Ты действительно выглядишь как модель со своими острыми скулами и телом, готовым к подиуму. И ты упомянула, что пребывание дома с родителями иногда может быть похоже на тюрьму. Я не понимаю, что такого плохого в этой табличке.

Она была так честна в этом, что мне просто не оставалось ничего другого, как рассмеяться. Она приподняла брови и ухмыльнулась, зная, что победила.

— Где твоя машина? Я готова вернуться домой. И что случилось с Джеком?

— Он сказал, что кое-что произошло, — она пожала плечами и открыла свой багажник.

Я погрузила свой чемодан, и мы отправились в путь. Эви взглянула на меня.

— Тяжелая поездка домой?

Я рассмеялась от того, насколько это было преуменьшением.