Голос на той стороне стал жестким и требовательным:

– Кто вы? Где находитесь? Какой человек?

– Не знаю. Это какой-то большой гараж, переделанный в лабораторию. Я в кладовке, в дальнем углу, босая, все вокруг засыпано битым стеклом, у входа лежит человек, на полу рядом с ним кровь. Я сама до него добраться не смогу.

– Не отключайтесь! – Голос стал тревожно-деловым, отдалился, и я успела уцепить начало фразы, сказанной в сторону: «Срочно! Кажется, парал…». Через несколько секунд голос снова заговорил, уже спокойно-деловым тоном:

– Не отключайтесь, мы найдем вас по сигналу рации. Можете рассказать о себе? Кто вы?

– Вы не поверите… – Я испугалась, что меня посчитают сумасшедшей.

– Мы приняли ваш вызов, значит, поверим и вам. Нам нужно знать, кто вы.

Я стала рассказывать, голос уточнял, переспрашивал, становясь все более тревожным и деловым. Потом оборвал меня:

– Вас нашли, сейчас войдут в помещение. Не отключайтесь, пока наши люди не поговорят с вами.

Послышался шум, потом в проеме дальней двери показались люди: несколько человек склонились над лежавшим, а один направился ко мне. Под его ногами хрустело стекло.

– Рация работает? Можно?

Я протянула брусочек мобильника, мужчина коротко бросил в динамик: «Все подтвердилось, реанимационный комплекс и комната для переговоров, отбой» – и вернул мне телефон.

– Не побоитесь, если я вас отнесу?

– Нет, но вам же тяжело будет. – Я не пышка, но и не «дюймовочка», мужчина же был невысок и сухощав.

– А мы вдвоем. – Он кивком подозвал обследовавшего разгром парня. – Садитесь, донесем как королеву.

Они вынесли меня на «кресле» из рук, усадили в большой микроавтобус со странной эмблемой: в разорванном круге две вертикальные прямые, перечеркнутые по верху наклонной короткой линией так, что все напоминало небрежно написанную букву «П». Рядом уже стояла белая машина скорой помощи, в которую закатывали носилки. Мужчина проследил мой взгляд.

– Он выкарабкается, вы вовремя нас вызвали. Поехали!

В автомобиле, кроме меня, этого мужчины и водителя, никого не было. Все молчали, а я еще и смотрела на видневшиеся через лобовое стекло фрагменты незнакомых улиц. Когда машина останавливалась на светофорах, мне удавалось разглядеть и пешеходов, выглядевших несколько странно, но странность эта оставалась неуловима для меня. Потом я поняла: на всех была почти летняя одежда.

* * *

Наконец машина въехала во двор и остановилась. Нас уже ждали, и, когда дверь открылась, невысокая сухощавая женщина лет пятидесяти протянула мне шлепанцы:

– Обуйтесь. Другого, к сожалению, предложить не можем.

– Спасибо. – Я всунула ноги в великоватые для меня и в то же время слишком узкие шлепки и спрыгнула с довольно высокого порога машины.

Мы находились во дворе старинной, наверное еще петровских времен, усадьбы: справа стоял большой каменный дом с мощным, вынесенным вперед крыльцом, впереди и слева – одноэтажные, казавшиеся приземистыми каменные же флигели, за которыми виднелась колокольня какой-то церкви. Все это я заметила за те секунды, пока мы шли во флигель с левой стороны двора.

Я думала, что меня приведут в какой-нибудь закуток-кабинет этого выглядевшего обыкновенным флигеля, но нет, здание оказалось со множеством сюрпризов, и первый из них – старинные и даже несколько облупленные снаружи стены скрывали великолепно отремонтированные помещения: не было никаких пластиковых панелей «под дерево» и решеток, закрывающих потолочные ниши с ртутными лампами, а вот хорошая краска на идеально выровненных стенах, панели из искусственного камня, дорогие светильники и металлическая отделка хоть и не бросались в глаза, но создавали ощущение надежности и современной деловой респектабельности не роскошного, а именно очень уважаемого и серьезного учреждения. Второй сюрприз – меня провели по небольшому коридору к металлической, но удобной лестнице вниз. Видимая часть флигеля оказалась только «верхушкой айсберга», а под ним находился еще и двухэтажный, как я успела заметить, подвал, причем тоже старинный и с современным ремонтом.

– Прошу вас. – Женщина провела меня в небольшую уютную комнату. – Чай, кофе?

– Спасибо. – Я растерялась и даже испугалась, вспомнив, чем закончилось для меня прошлое чаепитие. – Можно просто воды?

– Разумно. Прошу вас. – Она указала на стоявшие в небольшом застекленном баре бутылочки с разными видами минералки.

Я выбрала самую маленькую, ориентируясь только на размер: этикетки выглядели совершенно незнакомыми.

Женщина же налила себе чая – на столике стоял именно чайный сервиз.

– Расскажите, что с вами случилось?

Я снова повторила свою историю. Меня несколько раз перебивали – женщина, потом пришедший немного позже мужчина. Особенно часто они переспрашивали название моего города, улицы, уточняли другие названия – рек, соседних городов. Я сначала этого не понимала, потом все же сообразила: если я оказалась в другом городе, то это необходимо как-то объяснить, выяснить, кто я, откуда. Потом мужчина попросил отдать им телефон. Я, помедлив, протянула мобильник – а что еще было делать? Я зависела от них полностью и начинала осознавать это. На меня наваливались страх, беспомощность, непонимание происходящего. Теперь, по прошествии времени, могу на собственном опыте утверждать: красивые истории о гордых героях, проваливавшихся в неизвестные места и с ходу начинавших там всех «по струнке» строить, – бред! На самом деле это почти невыносимо, уверяю вас. Заметив мое состояние, моя собеседница вызвала врача. Зашла высокая светловолосая молодая женщина, совсем не похожая на обычных врачей, скорее уж на спортсменку.

– Здравствуйте. Как вы себя чувствуете? Понимаю, вопрос несколько глупый в такой ситуации, но я должна знать, что с вами происходит, иначе, пытаясь помочь, могу принести вред. Вы говорили, что, попав в то помещение, пили чай и практически сразу же уснули? Вы уверены, что это был чай? Хорошо. Валерьянка? Точно? И вы уснули именно после нее? Вы позволите взять у вас кровь на анализ?

Врач быстро и аккуратно взяла у меня кровь из вены.

– Вот так, из пальца брать не буду, это не так важно сейчас. – Она выглянула за дверь, сказала кому-то: «Срочно в лабораторию» – и вернулась ко мне.

– Пока я не могу дать вам успокоительное, потому что не знаю, как ваш организм отреагирует на наши препараты. Поэтому вы должны постараться успокоиться. Все хорошо.

Я от этого «все хорошо» занервничала еще больше:

– Вы мне не верите, считаете, что я все выдумала, но я не сумасшедшая…

– Если бы мы считали вас сумасшедшей, то повезли бы к врачам, а не сюда, и не гадали, можно ли вам нашу еду и напитки, не говоря уже о лекарствах! – Женщина, говорившая со мной с самого начала, была очень серьезна. – Сейчас для нас все выглядит так: вы утверждаете, что оказались в лаборатории доктора физических наук, преподавателя университета, в результате проведенного им эксперимента; потом, после того, как выпили чай или, что кажется более вероятным, настойку валерьяны, уснули, а проснувшись, увидели разгромленную лабораторию и вызвали нас на помощь. Как вы утверждаете, номер, который вы набрали, – это единый номер вызова экстренных служб. Телефон, по которому вы звонили, находился у вас в кармане, поскольку вы используете его вместо часов. Все верно?