– Почему?

– Потому что Попов, – объяснил его спутник. – А я – Лот, муж этой вот кудрявицы.

– Лот? – Я удивилась: парень был немногим выше меня, и на морской лот ну никак не походил, на ветхозаветного же «праведника» – тем более, хотя бы потому, что был молод, весел и, кажется, при случае за словом в карман не лез.

– Это от «Ланселота», – расхохотался он, глядя на мое лицо, – люблю обувь этой фирмы, вот и привязалось, но уж больно длинно и пафосно, а «Ланс» – глупо как-то звучит, на мой взгляд. Так что оставили только «Лот». Фотон, ты хлеб жареный будешь? Тогда иди ветки на шампуры резать.

– Иду! – Света вскочила, полезла в свою сумку.

Я уточнила:

– Почему Фотон?

– Потому что не остановишь, – улыбнулся Лот.

– Не выдумывай! – Она достала перочинный нож. – Потому что нельзя бабкам доверять получение свидетельства о рождении. Сказали моей: «Светлана», а она в загсе вместо этого «Фотинья» выдала. Мол, по святцам так правильно. Как исполнилось шестнадцать, сразу имя поменяла! А толку? Все равно Фо приклеилось.

– А тебя как полностью зовут? – обернулась ко мне Кью.

– Натаниэлла, – вздохнула я. – Бабушка настояла.

– Еще одна жертва старшего поколения, – рассмеялась Света-Фотон и ушла срезать тальник для шампуров.

Вскоре мы уже ели обжаренный на прутьях хлеб, подрумяненную ветчину, пили заваренный в котелке чай и болтали. Лота на самом деле звали Лешкой, его жену Кью – Катей, но они на свои официальные имена не очень реагировали: «Так к нам начальство обращается или родственники, когда им что-то нужно».

День прошел весело, но бестолково, и я так и не поняла, что это за государственный праздник в конце мая? Да и вообще о стране они не говорили, а травили байки о себе и общих знакомых. Кроме болтовни мы обшарили бор, наткнулись на сонного ужа, которого «случайно» подсунули мне (я, вместо того чтобы верещать, вздохнула и осторожно отнесла его с тропинки – чтобы не затоптал никто), поспорили о лечебных свойствах сосновой хвои и смолы, а потом и о гастрономических – сосновой коры. В результате меня заставили показать, как именно есть эту самую кору. Я с удовольствием показала, потому что давно уже не лакомилась этим внутренним тонким нежным слоем, немного похожим по виду на желе. Они не поверили, попробовали сами, и признали, что «это вполне съедобно, хотя вишневая смолка лучше».

Потом они четверо гоняли мяч, играя во что-то вроде волейбола, а я делала вид, что «болею» за Фо, хотя на самом деле хотела, чтобы выиграл Лот: задиристый парень был самым заметным из этой четверки. Потом все устали, проголодались и съели все запасы продуктов, так что не то что обратно что-то везти – даже мало оказалось!

– Ната, ты же теперь в нашей конторе будешь? – Поп подбирал куском хлеба масло из банки от шпрот. – Тогда принимаем в свою компанию. Каптенармусом.

– Посмотрим. – Я пила ароматный чай со свежими малиновыми листочками и не верила, что только несколько дней назад смотрела на тоскливый недозимний пейзаж за окном.

– Верно, спешить некуда, – вздохнул Поп, но Фотон, что-то читавшая в своем телефоне, подскочила:

– Вот как раз есть куда. Наши из командировки возвращаются, мне в ночь на работу.

– Собираемся!

Лот с Кью тоже подхватились, Поп вздохнул еще раз и медленно встал, всем своим видом говоря: «Так хорошо сидели», но потом, столь же неторопливо двигаясь, в две минуты собрал весь мусор, сложил покрывала, поставил за кресла фанеру-«дастархан», а потом еще ждал, пока мы запихнем в сумки всякую мелочевку. Под конец он, выудив из травы перочинный нож, демонстративно сунул его Фо в карман штанов, шлепнув ее по «пятой точке»:

– Не бросай оружие!

– Ай! – Она, ловко увернувшись от второго шлепка, сделала подсечку, он подпрыгнул, как-то незаметно зашел ей за спину и, обхватив за талию, потянул к машине.

– Поп, хватит! – Она смеялась и дергалась.

– На работе некоторые сегодня должны быть отдохнувшими! – Он подождал, пока мы с Кью устроимся на своих местах, и запрыгнул в машину. – Поехали!

Возвращались мы по другой дороге, как объяснил Лот, чтобы объехать пробки в центре города, но все равно добрались до дома только через два часа.

– Чего это наши в праздник в дорогу собрались? – проворчал Поп.

– Не наши, а руководство Кубанского отделения, там посчитали, что билеты на сегодня дешевле выйдут. – Света была все так же бодра, но уже несколько отрешенно-собранна, думая о предстоящей работе. – Лот, ты можешь заехать за нами в девять вечера? Они сюда с вокзала пехом дойдут, а вот в контору…

– Попробую. – Он взглянул на табло часов перед рулем. – Сейчас пять, до дома минут за сорок доберемся, а к вам уже часа полтора ехать придется – все на салют вылезут смотреть. Хоть переодеться и поужинать успею.

– Фотон, ты моего мужа эксплуатируешь! – наигранно рассердилась Кью.

– Не я. Наших в конторе ждали завтра, сейчас там только дежурные, не их же дергать. А медосмотр отменить нельзя.

– Ладно вам бодаться, выгружайтесь. – Поп выпрыгнул из машины, подхватил сразу две сумки, а потом, чуть шутливо, и меня. Я дернулась, и он сразу поставил меня на землю:

– Прости, неудачная шутка. Хотя я тебя уже носил, в той лаборатории. Не узнала?

Я удивленно уставилась на него:

– Нет. Я тогда ничего толком не запомнила.

– Главное ты запомнила. Пошли, скоро наши приедут. – Он открыл дверь подъезда. – Лот, Кью, до завтра!

Мы только успели ополоснуться, я, пока Фо мылась и переодевалась, поставила воду на макароны, как в дверь позвонили. Света кинулась открывать:

– Хаук, привет! Пол, Сол, входите. А Лаки где?

– Завтра приедет, – раздался усталый веселый голос.

– И как это называется? – Фотон возмутилась. – Мне с ним отдельно работать?

– Чего ты за него тревожишься? Влюбилась, что ли?

– Да, влюбилась! В гору отчетов и несколько суток работы! Сейчас в кафе, а потом за нами Лот приедет.

– Никакого кафе! – Я, осмелев за этот день, выглянула из кухни. – Вода закипела, через десять минут у вас будут макароны с сосисками и луковой зажаркой.

– Здравствуйте… – Все три парня, как раз собиравшиеся выйти из прихожей и немного застрявшие в дверях, растерялись. Фо – тоже, но все же сообразила:

– Это Ната, она… после того эксперимента пока гостит у меня. А это Хаук, Пол и Сол. Ты серьезно про макароны?

– Абсолютно!

Мне можно было не отвечать, потому что на сковороде громко зашкворчало сливочное масло. Я кинулась на кухню, куда вскоре подтянулись вновь прибывшие. Пока я готовила, они представились более нормально, сразу объясняя свои прозвища.