хозяйке баньку подправит. Так, кормясь от двора ко двору, и вернулся в свой отчий дом. Подходит к избе, а на крылечке Криша сидит и вроде ему улыбается. Окликнул Квидон девушку, а она молчит, словно его не слышит. Подошел он ближе, на вытянутую руку встал, поздоровался, стал ласковые слова говорить, да все без толку. Сидит Криша, на солнышко не нарадуется, как будто и нет рядом никого. Совсем было отчаялся Квитон, да тут ему на счастье дед из избушки вышел. Прищурился, посмотрел внимательно, да как руками замашет: «Чур меня, чур! Никак это ты, сыночек. А нам уж весточку донесли, что погиб, сгинул ты вместе с царевной. Криша-то как услыхала про это, так и упала без памяти. Очнуться-то очнулась, а память к ней так и не вернулась. Отшибло ее всю». «Так-то, — вздохнул старик и, кряхтя, опустился на ступеньку дома. — Что поделаешь, судьба. А ты, сынок, чем займешься-то теперь? Как жить будешь?». «Не знаю, — честно признался Криша, — денег у меня на лекаря нет, а сам я в этом деле не мастер». «Приходили уж тут разные лекари, — махнул рукой дед, — интересовались случаем. Потом ты же мне денег давал, а я не тратил. Опять же в хозяйстве думал пригодится, а вот оно что вышло». «Ну и что же они сказали?» — с надеждой спросил Квитон. «Что они могут, шарлатаны, — опять вздохнул старик, — ходили вокруг да около, говорили всякое, я и не понял-то всего. Но один такой честный попался, так и сказал напрямик, что делу тут медицина не поможет. Вроде от сердечной раны другие средства нужны. Так я вот что думаю: сходил бы ты к лесной колдунье, может чего подскажет. Сходи, а? Не чужой все же нам человек, матери-то твоей теткой приходилась». «Коли надо, пойду», — храбро ответил Квитон. «А не побоишься? — усмехнулся дед. — Это тебе не царевну сватать. Старуха она с норовом, не придется кто ко двору, так и поминать его только и останется». Ничего не сказал Квитон, да и что тут скажешь. Чувствовал он: прав старик, не стоило ему жениться на царевне — ничего бы и не было. «Ну, пойдем, отдохнешь, я баньку истоплю, а потом в путь-дорогу будешь собираться, — сказал дед и, опираясь на палку, поднялся с крыльца. — Добро да удача работящих любит».

На следующий день, прихватив с собой маленькую котомку с едой да кой-какими пожитками, отправился Квитон в дорогу, через темный лес к колдунье. Шел он день и ночь и еще один день и ночь, а наутро третьего дня вышел на поляну. Смотрит: на поляне стоит дом, крыша покосилась, труба вся черная от копоти. Поднялся по скрипучему крылечку, постучал. Никто ему не ответил. Толкнул он дверь плечом, она и отворилась. «Есть ли кто живой тут?» — громко спросил Квитон и чуть не подпрыгнул, когда в ответ услышал сухое покашливание. «Кого это черти носят? Иной раз силком не затащишь, а тут человек сам пришел», — прохрипел в темноте чей-то голос. Потом вспыхнула свеча, и в полумраке Квитон различил силуэт старой колдуньи. «Здоровья тебе, бабушка, — поклонился он. — Извини, что потревожил. Но пришел я по делу. А дело у меня такое, что только ты одна мне помочь и можешь». Усмехнулась старуха, да говорит: «Сначала службу сослужи, а потом и совета проси». «А какую же тебе службу сослужить?», — спросил ее молодец. «А коли умен, догадаешься сам, а коли глуп — сварю на суп. Давненько я мясного не едала,» — ответила та.

Квитона просить дважды не надо. Окинул взглядом горницу, да и принялся за дело. Крышу поправил, крыльцо новое срубил, дом вымел, печь протопил, каши сварил, последнего кусочка сала не пожалел для навару. Пока каша в печи настаивалась, дров в запас нарубил, за водой сбегал, да и говорит ведьме: «А что, бабушка, кабы нам в баньке попариться». «Это можно,» — довольно согласилась старуха.

На следующий день старая колдунья подняла Квитона рано, еще до восхода солнца. Собрала ему котомку в дорогу и сказала: «Знаю, зачем ты пришел ко мне, и вот, что отвечу. Память твоя Криша потеряла потому, что выбрал ты вместо нее золото, да и оно ни тебе, ни принцессе счастья не принесло. А судьба, она бессердечных не любит. Как докажешь, что сердце у тебя есть, так и вернется память к Крише». «Как же это сделать, бабушка?» — растерялся Квитон. «Этого уж я не знаю. Чужая душа — потемки. Ты сам должен найти ответ. Одно скажу на прощание: на чужом несчастье свое счастье не построишь». Произнесла и исчезла вместе с избушкой, словно ее и не было.

Огляделся Квитон вокруг: не в лесу стоит, а на дороге, на самом перекрестке. Видно не зря говорят, что перекрестки вся нечистая сила любит. Призадумался Квитон, что делать дальше, как понять слова ведьмы, а ноги между тем сами несли его по проселочной дороге, взбивали землю, поднимали пыль.

Очнулся Квитон только тогда, когда подошел к воротам какого-то города. Слышит: кругом песни поют, шум, визг, веселье. Остановил он ближайшего прохожего, да и спрашивает его: «Пришел я к вам издалека. Будь добр, расскажи, что у вас тут происходит. Али праздник какой, али беда нагрянула? Может помочь чем-то вам смогу». Рассмеялся прохожий: «Праздник у нас, добрый путник. Великий праздник. Наш принц невесту себе нашел. Да где бы ты думал, в реке». «Как же это возможно?» — спросил Квитон. «Сами удивляемся. Отец-то его сначала думал, что нимфа речная. Нет, оказалась настоящая принцесса. Да что я тебе рассказываю, пойдем скорее на площадь, там сейчас праздник в честь свадьбы будет. Сам все увидишь». Поправил Квитон котомку на плече и поспешил вслед за горожанином. Шутка ли, на королевском свадебном пиру побывать, вина из королевских погребов испить.

Только подошли они к площади, как из-за угла показался свадебный картеж. Смотрит Квитон и глазам своим не верит: перед ним его жена проплывает. А как хороша стала! Лицо все так и светиться от счастья. «Видно свиньи ее в реке все-таки утонули,» — подумал он и в тот же миг увидел двух премилых поросят, которые мирно лежали в ногах роскошно одетого молодого человека и посапывали, притомились видно. «Да ведь это принц! — догадался Квитон, — Смотри-ка, а меня они терпеть не могли».

История принцессы между тем и в самом деле была удивительной. Чудом не утонув, она вместе со своими свиньями из последних сил выбралась на берег, да там и упала