Я как раз заползаю в меха, опустив глаза, когда раздается легкое царапанье по экрану конфиденциальности над входом в нашу пещеру.

— Но-ра? — мягко зовет Мэйлак. — Ты не спишь? Твоя пара сказал зайти?

Дерьмо. Вот я и вздремнула. Я натягиваю тунику через голову и спрыгиваю с кровати.

— Я встала. Заходи.

Мэйлак вразвалку входит, руки на животе, на ее синем лице мирная улыбка. За последнюю неделю или около того ее живот увеличился, и если раньше она была просто подтянутой и худощавой, то теперь выглядит такой же нескладной, какой я чувствовала себя большую часть своей беременности. Хотя она все еще выглядит чертовски более безмятежной, чем я была.

— Малыш почти здесь? — спрашиваю я ее, улыбаясь.

Она похлопывает себя по нижней части живота.

— Очень скоро. Я готова.

— Держу пари. — Она беременна уже три гребаных года. Я бы сошла с ума от трехлетнего вынашивания, но Мэйлак, похоже, совсем не беспокоится по этому поводу. — Надеюсь, Дагеш тебя не разбудил? — Я пододвигаю один из стульев поближе к огню и предлагаю ей.

Она отказывается, скрещивает ноги и грациозно садится на пол, как будто она не была миллион лет беременна.

— Я уже проснулась. Этот комплект активен ранним утром. — Ее рука скользит по животу, а затем она указывает на пол. — Подойди, сядь, и я поговорю с твоим кхаем и подбодрю твое молоко.

Я сажусь, и она показывает, что я должна повернуться к ней спиной. Мы делали это раньше, и поэтому я знаю, как это делается — я снимаю тунику и обнажаю спину, а она кладет руки на мою кожу и начинает напевать. Ее руки гладят вверх и вниз по моему позвоночнику, и через мгновение ее кхай начинает издавать тот странный, непривычно высокий гул, который я узнаю, как ее «исцеляющий» гул. Мое вторит этому, и я остаюсь неподвижной, пока она гладит меня по спине, общаясь с моим кхаем или что там она делает. Хотя я знаю, что это работает.

Через несколько мгновений в мою пещеру заходит новый человек. Это Айша — другая молодая самка ша-кхаи. У нее на руках Эша, маленькая дочка Мэйлак. Ее взгляд нервно скользит по мне, где я придерживаю тунику на груди, а затем возвращается к Мэйлак, которая все еще растирает мне спину и напевает свою исцеляющую песню.

— Экран был открыт, — говорит Айша, переводя взгляд с меня на Мэйлак. — Я не была уверена…

— Все в порядке, — бормочет Мэйлак тем же ровным тоном, которым она напевает. — Садись. Но-ра и я скоро закончим.

Айша неловко смотрит на меня, но движется вперед.

— Я хочу поиграть, Ша-ша, — говорит Эша, хватая одну из темных косичек Айши и дергая за нее. — Иди поиграй со мной!

После громкого заявления Эши Анна скулит в своей корзинке, и я подхожу к малышам, чтобы успокоить их, прежде чем они проснутся и начнут плакать. Я глажу маленькую синюю щечку Анны и тихонько напеваю, а затем делаю то же самое для Эльзы. Малыши снова успокаиваются и засыпают, и к тому времени, как я оборачиваюсь, Айши уже нет вместе с маленькой Эшей.

— Давай сядем снова, — бормочет Мэйлак. — Я еще немного поговорю с твоим кхаем. Мы должны убедиться, что у твоих комплектов достаточно еды.

Я снова сажусь, но все еще думаю об Айше. Странно, что она появилась.

— Вы с Айшей хорошие друзья? — спрашиваю я, не в силах сдержать свое любопытство. Она никогда не приходит потусоваться с людьми у костра, и я думала, это потому, что мы ей не нравимся.

— Она дочь сестры моего отца, — говорит Мэйлак, еще раз поглаживая мою спину.

Я мысленно просматриваю генеалогическое древо, прежде чем понимаю, что она имеет в виду, что они двоюродные сестры.

— Ой.

— Айша помогает мне с Эшей, пока я хожу с этим комплектом и очень устаю. Она присматривает за моей малышкой, чтобы я могла поспать и сохранить свои силы. Исцеление утомляет меня так близко к рождению, и ведь всегда нужно кого-то исцелить.

Я сразу же чувствую себя виноватой.

— О, Мэйлак…

— Это не значит, что я не буду этого делать, — сразу говорит она. — Это просто означает, что я начинаю уставать. Я единственный целитель в племени. Это мой долг. — Она поглаживает меня по спине чуть сильнее, а затем добавляет: — Мы просто не скажем об этом Кашрему.

Я смеюсь.

— Он не одобряет?

— Если бы это зависело от него, я бы провела весь день в своих мехах, ожидая рождения комплекта. — Я слышу мягкое веселье в ее голосе. — Ему не нравится, что я утомляюсь на других и суечусь почти так же сильно, как Эша.

Я усмехаюсь при этой мысли, представляя тихого, кроткого Кашрема, суетящегося над своей парой. Совсем на него не похоже.

— Тогда хорошо, что Айша помогает тебе.

Мэйлак издает звук согласия.

— Она вызвалась добровольцем. Ей нравится быть рядом с комплектами. Они делают ее грустное сердце счастливым.

Я чувствую еще один небольшой укол вины, думая об этом. Среди людей все либо уже с детьми, либо беременны, и Айша никогда не приходит тусоваться с нами. Джорджи, Лиз, Кайра, Меган, Стейси, Ариана — черт возьми, почти у всех есть ребенок. У меня их два.

— Это удивительно для меня. Она никогда не приходит повидаться ни с тобой, ни с какой-либо другой человеческой женщиной. Мы ей не нравимся?

Мэйлак колеблется. Ее руки задерживаются на моей спине, а затем она снова начинает свои нежные растирающие движения. Я чувствую покалывание магии кхая, проходящее по моему телу, и мои груди начинают покалывать. Это хорошо. Это значит, что мое молоко уже возвращается.

— Она одинока, — тихо говорит Мэйлак. — Она никуда не вписывается. У нее нет комплекта. Она не любит своего партнера. Она не чувствует себя желанной гостьей среди людей, которые все так близки друг к другу. Поэтому она остается в своей пещере и держится особняком.

И я чувствовала себя виноватой раньше? Прямо сейчас я чувствую целую кучу вины. Я вспоминаю шквал встреч, дни, проведенные со смехом и болтовней у костра… с моими друзьями-людьми. Мэйлак всегда занята своей семьей или целительством, а к старшим женщинам племени, Севва и Кемли, люди постоянно входят в их пещеры и выходят из них. Фарли присоединяется к людям, когда она не занята своими делами, а Айша… ну, Айши никогда нет рядом. Я думала, это потому, что она ненавидела нас, и Кайра как-то упомянула, что Айша пыталась приударить за