таких травмах временная амнезия — вполне нормальное явление. — врач поднялся и переглянулся с жирной тёткой. — Главное, что первый шаг к исцелению сделан — ты пришла в сознание, девочка!

За следующую неделю я выяснил все обстоятельства попадания моей новой тушки в эту палату. Авария. Эта Лиза переходила дорогу, по пешеходному переходу, когда какой-то пьяный мудак решил, что это хороший момент для быстрой езды. Мудаку ничего, а вот тело девочки буквально смяло, особенно правую часть, на которую пришелся удар. Множественные переломы правой руки, ноги и рёбер, закрытая ЧМТ с кровоизлияние в мозг, лопнувшие кости таза, клиническая смерть и три недели комы. Не самый приятный фундамент для жизни.

Так же стало понятно, почему никто не приходил меня навещать — а некому. Лиза оказалась сиротой при живых родителях, отец сидел, мать была алкоголичкой, а сама девочка уже лет пять как жила в приюте, после того, как её родителей лиши прав на неё. А, нет, один раз приходила женщина из приюта, поздравила меня с «приходом в себя», нахмурилась после известия об амнезии и свалила.

Самой Лизе оказалось всего тринадцать лет. Внешность я оценить никак не мог, в зеркальце, что на минутку показала мне тётя Люба (это так попросила называть себя жирная медсестра), отразилось что-то лысое, опухшее, с заплывшими глазами. Правда, эта тётя Люба откуда-то достала мой ученический билет с фоток — и с неё на меня смотрела довольно страшненькая девочка азиатской наружности, узкоглазая и хмурая. Елизавета Пупкова во всей красе! Блин, я уж думал, что хуже той фамилии, что была у меня в моём первом мире, ничего быть не может, но нет! Всё же может! Понятно, почему эта девочка такая хмурая, в школе её, наверное, очень «любят».

Этот мир, кстати, оказался не тот, в котором я жил изначально, как мне пришло в голову. Это стало понятно по портрету какого-то сурового мужика в военной форме, что висел над входом в палату, с орденами и развесистыми усами (под носом, а не на форме), опирающегося рукой на эфес сабли, а взглядом смотрящего куда-то в бесконечность. Тётя Люба пояснила мне, что это ныне здравствующий государь-император Фёдор Михайлович Романов. И мне это стоит запомнить, потому что такие вопросы могут интерпретировать по-всякому, даже от маленькой девочки.

А что я девочка маленькая, убедиться получилось ещё недели через две, когда я первый раз встал с кровати. В свои тринадцать Лиза не дотягивала даже до полутора метров! Метр сорок, не больше, а после аварии и сломанной в труху ноги, скособоченная, так и того меньше.

Врач, что время от времени навещал меня, был весьма словоохотлив, но смысла в его словах было немного. На прямые ответы он предпочитал отшутиться, явно считая, что мне такие сведения не пойдут на пользу, а общая болтовня сводилась к «всё хорошо». Но так или иначе, я понял, что Лизе, а значит и мне, оставаться инвалидом до конца дней — слишком уж сильны были повреждения конечностей и таза, после таких только в коляске ездить, только чудом не повреждённый позвоночник позволял мне кое как стоять и ковылять по палате.

Ну нет! Это он пусть так думает! А я уже решил зажигать первым звёзды из созвездия Тела, они влияют и на телосложение, и на регенерацию. Парочки должно хватить, чтоб Лиза могла восстановиться. Конечно, было бы лучше, чтоб горело всё созвездие, но чего нет, того нет. Надо опираться на имеющееся, а не жаждать несбыточного.

Выписали меня через пять недель после того, как я очнулся. Уже получалось более-менее сносно ковылять на покалеченной ноге, даже без костыля, разум был ясен, а будущее туманно.

— Смотри, какая ты у нас красавица! — довольно журчала тётя Люба, поправляя надетый на меня сарафан, под которым были только трусы, ведь грудь отсутствовала как класс.

— Спасибо, тётя Люба. — я стойко переносил эти все нежности.

— Ну что ты, доченька, что ты. Смотри, а вот и за тобой уже идут!

И правда, из коридора больницы вынырнула та тётка, что приходила меня навестить разок, а с ней какая-то вполне себе смазливая деваха лет двадцати на вид, улыбчивая, энергичная и пышущая здоровьем.

— Привет, Лизка! — первой подала голос деваха. — Ты уже собралась? Хорошо! Мы как раз приехали тебя забирать!

— А вы?..

— А, я Таня! Можешь просто Таня! Ох, какая ты маленькая! Я думала, ты побольше будешь. — девушка осмотрела меня со всех сторон, будто какую-то зверушку.

— Лиза, скажи маркизе Леровской «Спасибо!», что она за тобой заехала! — строго сказала тётка.

Так эта деваха — маркиза? Надо же! Ну да, тут самодержавие не прервалось, СССР не появился, а сословия остались, хоть и довольно таки размылись в некотором роде. Так что в этом мире есть простолюдины и дворяне, у которых в руках сосредоточена власть. И которой они не кичатся, по крайней мере слишком уж публично, как мне рассказывала тётя Любя.

— Спасибо, госпожа! — я мотнул головой, изображая поклон, потому что с покалеченной ногой кланяться было бы слишком больно.

— Я тебе уже сказала — просто Таня. — погрозила мне пальцем девушка. — Ну, пошли, моя машина у входа!

— Да-да, пошли, Лиза. Я уже забрала все твои вещи. — женщина держала в руках пакет с моими вещами, не очень уж большой, прямо сказать.

— Простите, а вы кто? Не обижайтесь, пожалуйста, вы же в курсе — я потеряла память.

— Ну да. — слегка скривилась женщина. — Я твоя воспитательница в приюте, Лидия Ивановна Пронина.

— Хорошо.

— Ну всё, пошли, пошли! — потянула меня за руку Таня и буквально потащила на выход.

Деваха пёрла как трактор, проносясь по коридорам, а я тащился за ней. Врачи и пациенты расступались в стороны с поразительной быстротой, будто боялись Таню. Может, они её знают в лицо? Или у неё на одежде какие-то вензеля, а я просмотрел? Чёрт, тут надо аккуратнее быть!

Вообще может показаться странным, что за шестьсот лет я не приобрёл небесной мудрости или ещё что, но этот срок весьма обманчив. Большую часть времени, где-то процентов восемьдесят пять, культиваторы тратят на медитации и увеличение силы. А когда не заняты этим, то ищут всякие ресурсы для развития, дерутся и вообще занимаются разными малоинтеллектуальными вещами. Пока ты слаб, вся мудрость только в том, чтоб не попасться кому-то сильному. А когда ты силён, то вообще плевать на всё, просто делаешь, что хочешь — тебе всё равно никто не сможет помешать! Абсолютный принцип «сила есть — ума не надо». Какая