Бриз Монаган уронила папки, которые держала в руках, и они веером разлетелись по полу. Она привалилась к стене. Если бы не ее проверенная устойчивость, она бы рухнула на пол, потому что у нее неожиданно подкосились ноги. Она больше не могла сделать ни шага.

Он знает.

Себ Дарк был тертым калачом. Он застукал ее.

Но он не мог ничего узнать! Она же была крайне осторожна. Кроме того, он занимал слишком высокое положение, чтобы хоть как-то заинтересоваться ею, временным бухгалтером, безликой канцелярской крысой. Тем не менее он напугал ее. Он смотрел на всех свысока, как орел, высматривающий добычу. А его взгляд! Опасно мужской. «Возьми себя в руки!» — она почти закричала и, поняв это, быстро зажала рот рукой. В течение многих месяцев она вела двойную жизнь, и напряжение начинало сказываться. Ей надо было уходить, как она делала во всех других местах. Но не сейчас. Ей просто необходимо было сегодня вечером закончить начатое. Она глубоко вздохнула, встала, собрала папки и расставила их по местам.

Никто не должен увидеть ее в таком состоянии. Она знала, что за глаза ее называют Снежной королевой — только так она могла защитить себя, и сейчас она сделала именно это. Сняла свою маску сдержанности. Уняла свой страх быть обнаруженной. Все, что ей было нужно, — всего лишь еще несколько тысяч. Она села за стол и пригладила свои крашеные светлые волосы. Она очень хотела вернуться к своему натуральному каштановому оттенку, быть естественной. Двойная жизнь, которую вела Бриз, начинала разъедать ее душу. Она потянула, открывая, ящик стола, сунула внутрь руку с красивым маникюром и вытащила небольшую фотографию в овальной рамке.

На ней были изображены те, для кого она все это делала. Ее мать — мягкий, сосредоточенный взгляд, но внутри — стальное ядро, точно такое же, как у Бриз. И сестра Саммер, нежная, как цветущий луг, с широко расставленными, такими ранимыми глазами. Ее тело было болезненно искривлено.

Все, что делала Бриз, она делала ради них. Она собиралась вытянуть из могучей компании Себа Дарка последние несколько тысяч, а затем исчезнуть точно так же, как она делала уже много раз… Но сначала она должна была взять деньги, а затем успеть сбежать прежде, чем ее босс с такими жестокими глазами на самом деле начнет что-то подозревать.

— Эй, мисс Монаган! — лицо охранника засветилось, как будто он ждал ее прихода. — Возвращаетесь в офис, чтобы опять работать допоздна? Знаете, вы слишком много времени отдаете этой компании. Вам надо пойти куда-нибудь развлечься вместо того, чтобы горбатиться тут за столом почти до утра.

— Вы еще никому не сказали, что я возвращаюсь по вечерам, правда, Рональд? Если кто-то узнает, что я не смогла закончить работу в течение дня, они подумают, что я некомпетентна. Это ведь наша маленькая тайна, верно?

— Конечно, мисс Монаган, ни одной живой душе!

Ей нравилась радостная улыбка Рональда. Если бы только она могла нормально попрощаться с ним! Но это означало бы раскрыть всю игру. Ворам, как и нищим, выбирать не приходится.

Двери лифта с шипением распахнулись. Лучше всего офисы смотрелись именно в это время — пустые, тихие, безопасные. Шикарный ковер заглушал стук ее каблучков. Она контролировала ситуацию. До тех пор, пока не дошла до того места, где сегодня днем стоял Себ Дарк, упершись в нее своим загадочным, непроницаемым взглядом. Она задрожала. Никогда нельзя было понять, о чем думает этот человек. Если бы он не казался настолько угрожающим, она, возможно, нашла бы его острые, высокие скулы весьма интригующими, волнистые золотистые волосы привлекательными, а широкие плечи — достойными женских фантазий. Бриз отбросила эти несвоевременные мысли — у нее была работа, которую следовало выполнить, работа, требующая от нее полной сосредоточенности.

Бриз села за стол и включила компьютер. Ей понадобилось довольно много времени, чтобы взломать хорошо защищенную бухгалтерскую систему. После этого пришлось кропотливо искать все бездействующие счета и перепрограммировать их так, чтобы поступающие на них деньги уходили на созданный ею промежуточный счет. Постепенно, потратив несколько месяцев, она осуществила свой план. Подобные инвестиционные компании ежедневно имели дело с миллионами и скрывали наличные, которые утекали по сети. Такому умному бухгалтеру, как она, нужно было всего лишь поискать эти кармашки с денежками и цапнуть их. Секрет заключался в том, чтобы не жадничать. Взять то, о чем позабыли, и сделать это своим. Сегодня вечером она собиралась выкачать зарезервированные деньги, перевести их на свой тайный оффшорный счет и скрыть все свидетельства своей незаконной деятельности. Она была очень довольна своим планом — это было творение гения. Практически невыявляемое.

Ей потребовалось два часа, чтобы выбрать все до последнего пенни, проверить и дважды перепроверить, все ли ее следы были заметены. И, наконец, ввести червя в систему учета, который стер бы все доказательства ее преступления с жесткого диска фирмы, скрывая ее действия так, как будто она повернула время вспять и ничего никогда не происходило. У нее затекли плечи, спина закаменела от напряжения. Вдруг она услышала, как в дальнем конце коридора открылись двери. Кого, черт возьми, могло принести в такое время? Она не слышала шагов — никто, кроме нее, не приходил сюда этим вечером, а сейчас дело шло к полуночи. Кто бы ни открыл ту дверь, он должен был находиться здесь все время. Желчь рванулась к горлу, вызвав сильный приступ тошноты. Она быстро выключила компьютер, схватила сумку и поднялась из-за стола, когда внезапно ручка на двери ее кабинета щелкнула и повернулась. В ночной тишине офиса этот звук прозвучал, как выстрел.

Себастьян Дарк заполнил собой весь дверной проем — сильное, мускулистое мужское тело перекрыло доступ свету, льющемуся из коридора. Она физически, как удар кулаком по груди, ощутила угрозу в его голосе.

— Похоже, вы страдаете от сильной бессонницы, госпожа Монаган!

— Я… — она пыталась взять себя в руки, но мысли бешено метались у нее в голове. — Мне нужно было закончить квартальный отчет. Я закончила и уже собиралась уходить. — Она послала ему одну из своих самых сногсшибательных улыбок и поняла, что пропала.

— Я так не думаю, госпожа Монаган. — Он приподнял одну бровь и посмотрел ей прямо в глаза. Она пыталась вдохнуть, но ей показалось, что в комнате внезапно кончился кислород. Спасения не было. Она впилась в него глазами.

— Пустите меня. Я хочу уйти.

— Вы никуда не уйдете. Если, конечно, не хотите попасть в тюрьму.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Она выплюнула эти слова, как загнанная в угол гремучая змея, готовая броситься на врага. Она отлично знала, что нападение — лучшая форма защиты. Это срабатывало в детстве, когда она защищала сестру от издевавшихся над ней хулиганов. Бриз вернула ему надменный взгляд — сейчас она вся, от макушки до пяток, была настоящей Снежной королевой. Она выберется из создавшейся ситуации, это просто необходимо, ведь ее мать и сестра зависят от нее. Они — единственное, что имеет значение в этом дрянном чертовом мире.