Кей улыбнулся. За годы службы он неплохо изучил характер своего израильского коллеги, поэтому и обратился именно к нему.

– Видишь ли, Рафи, – хитровато улыбаясь, начал Кей, – я ведь тебя знаю лет двадцать…

– Двадцать два, – поправил тот.

– …и обычно мы работали сообща и практически всегда были союзниками.

– Ну конечно, – в тон адмиралу ответил Рафи, пытаясь догадаться, куда тот клонит.

– Только однажды твоя организация – видимо, по незнанию – перехватила у нас высокопоставленного сотрудника КГБ. Правда, он оказался фигурой подставной. Настоящего-то мы упрятали надежно, но я еще тогда догадался, что этот Гардин, который так ловко все прокрутил, работал на вас, хотя считался агентом КГБ. Не мог же он в одиночку провернуть такую операцию, причем, когда мы решили поставить точки над «i», он вдруг исчез без следа. Испарился, видите ли! Его объявили в розыск, но следов не обнаружили никаких и нигде, а искали мы, поверь, очень основательно. Еще тогда его у нас заочно приговорили к высшей мере, и официально парень все еще числится в розыске. Но сам он так хорошо спрятаться не мог, кто-то за ним стоял и стоит. И с тех пор, как только где-то проводится какая-нибудь, скажем так, особо деликатная операция Моссада, появляется некто неизвестный, и после завершения работы исчезает. Надо сказать, действует всегда аккуратно и очень эффективно. Так что вывод напрашивается сам собой.

– Впрочем, – Кей хитро посмотрел Рафи в глаза, – какие там счеты между друзьями, давно это было! Я ведь тоже перед тобой виноват, не всегда вовремя сообщал о происходящем. Один раз вы даже потеряли несколько человек из-за отсутствия информации, которой я владел.

Кей ровным тоном, не повышая и не понижая голоса, продолжал говорить. Рафи молчал, мысленно проигрывая события двенадцатилетней давности. Адмирал недвусмысленно дал понять, что очень хорошо знает, кто стоял за неудавшейся попыткой Комитета госбезопасности перехватить одного из наиболее важных своих перебежчиков – заместителя руководителя Центральной школы КГБ.

Кстати, а вообще-то чего американцам надо? Что им, перебежчиков не хватает? Одно время, уже занимая приличный пост в Моссаде, Рафи отвечал за координацию работы с ЦРУ и знал о существовании «крота» в Главном разведывательном управлении Генштаба Советской Армии. Из центра ЦРУ в Ленгли Рафи получал документы на проверку, и действительно, данные о действиях агентов ГРУ на Ближнем Востоке были бесценными. Практически все нелегалы, посланные в Израиль, находились под «колпаком». Под наблюдением были и все их источники информации на Ближнем Востоке, включая Египет, Сирию, Ливан, Иран и Ирак. Да и сведения о советских ракетах, отправляемых во враждебные Израилю Сирию и Египет, профессионалы оценивали как информацию самого высокого качества. Много позже Рафи узнал, что переданные «кротом» данные фактически открыли дорогу соглашению между Китаем и США, и затем чуть не привели к практически полному разрыву отношений между Китаем и СССР. Американцы подбросили каждой стороне компромат друг на друга, те и рассорились.

Кей моментально уловил реакцию Рафи, почувствовал его недоумение и понял причину – адмирал был опытен, очень опытен. Итак, цель достигнута: Рафи не возразил, признав тем самым свою причастность к прошедшим событиям, а большего в первые минуты беседы адмиралу и не требовалось. Выдержав небольшую паузу, он перешел к делу.

– В общем-то у меня к тебе претензий нет, ты выполнял свою работу. Мы это еще тогда поняли. Двойник погиб. Жаль, но не более. Русские решили, что их перебежчик убит, чего нам и было нужно. Мы не собирались раскрывать их разведсеть, мы хотели ее контролировать. Ах, да! – Кей артистично воздел руки кверху. – Что ж это я тебе секреты раскрываю? Ты ведь теперь пенсионер, и чем меньше знаешь, тем спокойнее спишь. Но все равно продолжу.

Он опять хитро взглянул на Рафи.

– Понимая, каковы твои возможности, мы сознательно не раздули шумихи вокруг этой истории, чтобы ты мог беспрепятственно продвигаться по служебной лестнице и занять самый высокий пост в такой уважаемой организации, как Моссад. Так что ты – мой должник. Понимаешь?

И снова – взгляд глаза в глаза.

Рафи оценил услышанное сразу же. Если бы раскрылось его участие в операции против союзников, то блестящая карьера наверняка застопорилась бы, если не хуже. Он испытывал к Кею искреннюю благодарность за молчание. Тот, однако, не останавливался.

– Это прелюдия. Я знаю, что ты использовал Гардина еще несколько раз, например, в Вене, когда вы взяли полковника СС Грубера со всеми партийными деньгами мюнхенского филиала национал-социалистической партии Германии. Мы знали об этой операции от начала и до конца, но для нас она не представляла интереса. Это ваши еврейские дела с немцами. Мы в чужой бизнес нос не суем и даже порадовались вашему успеху. И в Бейруте он тоже проворачивал для тебя не совсем обычные вещи – я о них даже говорить не стану. И про подставную фирму в Амстердаме тоже знаю… А теперь перейдем к делу. Или ты не готов и хочешь, чтобы я продолжил перечислять твои подвиги?

После выхода в отставку Рафи получил несколько прекрасных предложений. Одно из них казалось особенно привлекательным: возглавить правление фирмы, занимавшейся разработкой новых технологий в области электроники для военной промышленности. В скором времени фирма должна была выйти на биржу, а такие предложения мало кто способен отвергнуть. Любая развивающаяся компания старалась обзавестись в качестве руководителя личностью известной, а Рафи ушел со своего поста на пике популярности и успеха. И хотя от рождения он вовсе не был бизнесменом, его реноме и связи вполне удовлетворяли хозяев компании, готовых предложить ему самые лучшие условия, о каких обычный человек мог только мечтать. А финансовыми делами займется профессионал. Рафи уже почти согласился встать во главе компании и лоббировать ее интересы в министерстве обороны и в других организациях, о которые не принято упоминать всуе. В общем, горячего желания вступать в игру с Кеем, да еще секретную, у него не возникало.

– Да, кстати, – Кей снова посмотрел Рафи в глаза, – я получил третью звездочку и теперь руковожу всеми секретными операциями ЦРУ. Так что не бойся, я прикрыт на самом высоком политическом уровне и готов сделать так, чтобы мой президент позвонил твоему премьеру, они ведь друзья.

«Ах ты, черт, – выругался про себя Рафи, – он и это продумал. Что же ему нужно? Видимо, что-то серьезное…»

– А теперь перейдем к деталям, – уже совсем по-деловому сказал Кей. – Как ты знаешь, после 11 сентября мы почти месяц были в шоке, но потом пришли в себя и теперь гоняемся по всему свету за Аль-Каидой и ее союзниками. Главное наше направление, а мы поняли, что оно главное – это перекрыть террористическим организациям денежные потоки.

Кей открыл папку и бросил на стол перед Рафи несколько фотографий элегантного молодого мужчины в форме офицера вермахта нацистской Германии. После небольшой паузы он продолжил:

– Это подполковник Ганс фон Альвенслебен, начальник одного из отделов разведслужбы вермахта «Армии Востока» под руководством генерала Гелена. Настоящий военный разведчик, он работал всегда четко и профессионально. Его отчеты и донесения были объективными, точными, логичными. Гитлер никогда не выслушивал его до конца, приходил от услышанного в ярость, а за пораженческие настроения угрожал отправкой в концлагерь, в конечном счете запретив Гелену высказывать свое мнение.