Семейная жизнь его родителей не заладилась: сказалась разность возраста, положения и характера. Отец поэта — Василий Петрович Лотарев (1859—1904) — окончил Главное (Николаевское) инженерное училище в Санкт-Петербурге (Инженерный замок) (трёхлетний курс) и дослужился до чина штабс-капитана 1-го Железнодорожного батальона. Он был внуком крестьянина «царёвой» деревни Александровского уезда Владимирской губернии, ушедшего на заработки в город. Северянин так пишет в «поэме детства»:

Отец мой, офицер сапёрный, Был из владимирских мещан. Он светлый ум имел бесспорный Немного в духе англичан... Окончив Инженерный замок, Отец мой вышел в батальон... Великолепнейший лингвист, И образован, и воспитан, Он был умён, он был начитан.

Пояснением к этим строкам служат сведения о том, как дед преуспел в делах настолько, что записался в мещанское сословие и смог отправить четырёхлетнего внука Василия вместе со старшими — сестрой Елизаветой и братом Михаилом в немецкий пансион в Ревеле, где они в совершенстве выучили немецкий и французский языки.

Любил под соловьиный свист Немного помечтать; частенько Бывал он в Comedie Fransaise; Но вместе с тем и Разин Стенька В душе, где бродит русский бес, Обрёл себе по праву место: И оргии, и кутежи Ему не чужды были...

Изложено довольно точно. В послужном списке В. П. Лотарева есть запись от 27 августа 1884 года о прикомандировании его к 3-му Сапёрному батальону, куда он и прибыл 15 января 1885 года. Здесь же содержатся сведения о неудачной попытке В. П. Лотарева сдать в августе того же года экзамены в Николаевское инженерное училище. «По невыдержании приёмного экзамена предложено явиться в Главное инженерное управление. Приказом по Инженерному корпусу от 16 февраля 1886 года за № 6, прикомандирован к 1-му Железнодорожному батальону».

Затем он (уже после рождения сына) был зачислен в этот батальон и в августе 1888 года «пожалован орденом Св. Станислава 3-ей степени». Отмечен и двухмесячный заграничный отпуск с 16 января 1888 года, но, судя по записи, офицер вернулся на месяц раньше срока. Однако суждения о «донжуанстве супруга», записанные со слов матери — «вдовы замужней, всё отдавшей мужу — и положенье, и любовь», — документального подтверждения, вероятно, не имеют.

Мать Игоря — Наталья Степановна, урождённая Шеншина (1846—1921), дочь предводителя дворянства Щигровского уезда Курской губернии, происходила из старинного дворянского рода, к которому, по семейному преданию, принадлежали Николай Карамзин и Афанасий Фет. Особую гордость Северянина вызывало родство с «доблестным дедом» Карамзиным: «Что в жилах северного барда / Струится кровь Карамзина» («Поэза о Карамзине», 1912). Давид Бурлюк писал даже о внешнем сходстве поэта с Карамзиным, замеченном им при первой же встрече: «Запрятавшись за красный тяжёлый штоф завес, ещё теплятся свечи, и при их бледных всплесках предо мной высокомерное взнесённое к потолку лицо мучнистого цвета, со слегка одутловатыми щеками и носом. Смотришь, нет ли на нём камзола. Перед тобой Екатерининский вельможа. Северянин сам чувствовал в себе даже наружные черты восемнадцатого века, недаром он несколько раз напоминал о родстве с Карамзиным. Не беспочвенно и его стремление выразить эти чувства в утончённых “галлицизмах”. И только такой поэт мог возникнуть в Петербурге». В автобиографической поэме «Роса оранжевого часа» Северянин упоминает среди людей, бывавших в доме его родителей, сына Карамзина.

Поэт Вадим Баян (Владимир Сидоров) вспоминал столкновение Северянина и Маяковского: «Как известно, Северянин гордился прадедом Карамзиным и даже посвятил ему стихотворение, в котором были строки (вторая заключительная строфа стихотворения. — В. Т., Н. Ш.-Г.). Однажды Игорь машинально замурлыкал эти строки. Маяковский тут же перефразировал их и в тон Северянину басово “процедил” более прозаический вариант:

И вовсе жребий мой не горек! Я верю, доблестный мой дед, Что я в поэзии — асторик, Как ты в “Астории” — поэт.

Этот намёк на “гастрономическую” поэзию Северянина и на частое посещение поэтом ресторана новой гостиницы “Астория” в Петербурге покоробил Игоря, он нахмурил брови, вытянул лицо и “с достоинством” обратился к Маяковскому:

— Владимир Владимирович, нельзя ли пореже пародировать мои стихи?

Маяковский, широко улыбаясь, не без издевательства сказал:

— Игорь, детка, что же тут обидного? Вы посмотрите, какая красота! Ну, например...

И тут же сымпровизировал какую-то новую ядовитую пародию на стихи Северянина. Игорю ничего не оставалось, как примириться с этим “неизбежным злом” и в дальнейшем встречать подобные пародии улыбками».

В первый раз Наталья Степановна была замужем за овдовевшим генерал-лейтенантом Григорием Ильичом Домонтовичем, который был, по словам Северянина, почти в два раза старше жены.

За генерала-лейтенанта Мать вышла замуж. Вдвое муж Её был старше, и без Канта