большинство людей гадить в штаны, даже тех, кто хорошо меня знал, а они даже не регистрировались под вымышленными именами на моих гонках.

— Мэри, Джон, — сказал я с жесткой улыбкой.

Парень едва заметно кивнул.

Девушка сделала затяжку, прежде чем раздавить ее тяжелым черным кожаным ботинком.

— Какие чудесные имена…

— Вообще-то, Динара.

Фальшивый Джон бросил на нее предупреждающий взгляд.

— Мэри, что…

В его словах было что-то такое, свидетельствовавшее, что английский не был его родным языком..

— Дай нам минутку, Дима.

Она не сводила с меня глаз. Дима бросил на меня суровый взгляд, обещая возмездие, и что-то в его голубых глазах ясно давало понять, что он не новичок в причинении боли другим, но и я тоже.

— Динара?

Она одарила меня натянутой улыбкой.

— Михайлова. Динара Михайлова.

Она произнесла фамилию так, словно оно что-то значило или должно было что-то значить для меня. У меня не было привычки увлекаться всеми деловыми сферами Каморры. Организация и проведение гонок это работа на полную ставку.

— Звучит по-русски.

И не только это, это фамилия чертового Пахана Чикаго, королевской крови Братвы. Но Михайлова распространенная фамилия в России, так что это ничего не значит.

— К чему эти фальшивые имена, если ты отказываешься от них при первой же возможности?

Она пожала плечами.

— Дима настоял, и это привлекло твое внимание.

Как будто для этого ей понадобились бы фальшивые имена. Эту девушку тяжело игнорировать.

— Русская фамилия произвела бы тот же эффект.

Ее улыбка стала шире, белая на фоне сочных красных губ.

— Ты не любитель русских?

Я обошел ее машину, получше рассматривая краску. На пассажирской дверце было написано «Гадюка», а по капоту извивалась змея.

— Просто какая-то русская.

Она не сводила с меня глаз. Я не мог сказать, было ли это из-за беспокойства, что я что-то сделаю с ее машиной, или потому, что у нее имелись проблемы с доверием. Возможно, и то, и другое.

— И что же это за какая-то русская?

Я остановился рядом с ней и прислонился к капоту ее машины в откровенной провокации. Не трогайте чужую машину без разрешения и определенно не используйте ее в качестве стула.

— Ты хочешь участвовать в гонках?

Она ухмыльнулась.

— Быстро соображаешь.

Я подавил улыбку. Мне нравилась ее дерзость.

— Это требует мужества. Немногие девушки доходят до конца. Это грубая игра. Люди страдают. Люди погибают.

Она поднялась с капота, став выше меня. В ее глазах мелькнул гнев.

— Я не такая, как другие девушки.

— У меня нет никаких сомнений.

Я тоже встал, вновь возвышаясь над ней. Это моя территория, и все подчиняется моим правилам, даже этой девушке придется этому научиться.

— Удачи в квалификационной гонке. Не дай себя убить.

— Меня трудно убить.

Я кивнул и, ухмыльнувшись Диме, который ни на секунду не выпускал нас из виду, направился обратно к заправке. Он избавился от футболки, обнажив покрытую шрамами голую спину. После автомобильной аварии в прошлом году ожоги нанесли урон его спине и левой руке.

— И? — спросил он, оторвавшись от одного из ноутбуков.

Wi-Fi мог тормозить, но мы старались следить за входящими ставками. Нино и пара бухгалтеров следили за большой частью ставок, но, если дела шли слишком медленно, иногда нам приходилось прикладывать силы и усложнять гонки, поднимая волнение людей.

— Как мы и подозревали. Не их настоящие имена. — Крэнк поморщился и взял их регистрационные бланки. — Так что ты хочешь сделать? Вышвырнешь их с предупреждением? Или…

— Я должен позвонить Римо.

— До начала гонки осталось всего сорок пять минут.

— Это не займет много времени. Римо ненавидит болтать.

Я бросил взгляд в окно. Динара наблюдала за мной. Если она связана с Братвой, то играла в опасную игру. Дни нашего перемирия истекли. Если она шпионка или хочет манипулировать гонками, мне придется разобраться с ней и Димой. Эта мысль мне не понравилась, но время, когда угрызения совести удерживали меня от выполнения необходимого, давно прошло.

* * *

Я изучила информация об Адамо Фальконе. Все остальное было бы глупо. Но он все равно удивил меня. На снимках, которые я нашла в Даркнете, он выглядел моложе, более солнечным парнем с его непослушными, слегка завитыми волосами и подстриженной бородой. Как те серферы, за которыми я наблюдала во время каникул в Португалии. Я ожидала увидеть избалованного парня, разбрасывающего свою фамилию, как гранату, пытаясь произвести впечатление, и с такой фамилией, как Фальконе, он наверняка добился бы успеха.

Я встречала более чем достаточно парней и мужчин такого типа раньше, но уже могла сказать, что он не был одним из них. Я посмотрела несколько роликов, где он в клетке. Их было немного, но тяжело было связать эти жестокие бои с фотографиями улыбающегося солнечного парня в Даркнете. Теперь я поняла. Что-то темное скрывалось за этими карими глазами. Было чувство, что он может в мгновение ока перейти от легкого поведения к безжалостной жестокости. Все-таки он Фальконе. Их репутация распространилась далеко за пределы их границ. Страх не был моей сильной стороной, поэтому я никогда не понимала благоговения в голосах стольких людей, когда они говорили о монстрах из Вегаса.

Я не сомневалась, что он носил фамилию Фальконе как оружие, если потребуется, но он казался достаточно уверенным, управляя гонщиками благодаря своей собственной харизмы. Я смотрела, как он возвращается на убогую заправку. Две девушки, стоящие в тени крыши, следили за ним голодными глазами. Могущественная фамилия, деньги и аура плохого парня с неоспоримым фактом, что у Адамо было тело, от которого мало кто из девушек отказался бы, притягивали их, как мотылек на пламя. Его потная футболка прилипла к груди, обнажая контуры мышц и внушительный пресс, и его задница в темно-синих джинсах тоже была неплохой.

Я знала, что сейчас он позвонит в Вегас и попросит дальнейших инструкций. Адамо, может быть, и организатор гонок, но его старший брат и Капо Римо Фальконе помешан на контроле и следил за всем. Двум русским, появившимся на их территории, определенно требовался семейный разговор. Мой пульс участился при мысли о Римо, но я подавила тревогу. Это не спринт, а марафон.

Дима подошел ко мне.

— Это плохо. Ты ведь это знаешь, верно? — прошептал он по-русски.

— Посмотрим, — ответила я, не потрудившись понизить голос.

Скоро все поймут, что мы русские, зачем это скрывать?

— Мы должны позвонить твоему отцу на случай, если дела пойдут плохо. Я не смогу защитить тебя в одиночку.

— Нет, — отрезала я. — Помни о своем обещании, Дима.

— Я помню. И первой клятвой, которую я дал, было