— Почему у вас кислый вид? — спросил он. — Что стряслось?

Саймон был очень наблюдатели и безошибочно угадывал настроение Кейзии.

— Я поссорилась с директором и ушла с работы, — ответила Кейзия, наливая в чашку горячий чай.

— Наверное, приставал? — ухмыльнувшись, спросил Саймон. — Таковы уж все мужчины! У них одно на уме — как бы кому-нибудь засадить. Надеюсь, вы влепили ему пощечину?

Саймон взял у Кейзии чашку и уселся за стол, закинув ногу на ногу.

— Нет, но следовало бы его проучить, — сказала Кейзия. — Он обнаглел настолько, что стал мастурбировать в моем присутствии. Выплеснул сперму мне на юбку, мерзавец!

— Брр! — Саймон содрогнулся. — Какая гадость! Немедленно снимите ее и бросьте в стиральную машину!

Кейзия так и сделала, отправив следом за юбкой в стиральную машину блузку, кружевной бюстгальтер и чулки с поясом и подтяжками. Оставшись в трусиках, она сдернула с бельевой веревки сари и, обмотавшись им, удовлетворенно сказала:

— Вот теперь я чувствую себя человеком, пусть и безработным.

— И как же вы намерены выкручиваться? — спросил Саймон.

Они с приятелем занимали весь верхний этаж, но Кейзия была вполне довольна такими жильцами. Саймон и Карл выглядели опрятно, вели себя прилично и уважительно. Кейзия знала, что всегда могла рассчитывать на их поддержку и сочувствие. Даже ее любовник Торин не понимал ее так, как эти гомосексуалисты.

— Что-нибудь придумаю, — ответила Кейзия.

— Пора вашему дружку Тори ну устроиться на работу, — сказал Саймон. — По-моему, он засиделся на вашей хрупкой шее.

— Он пытался, вот и сейчас пошел на пробы, — вступилась за любовника Кейзия. — Четвертый канал набирает актерскую труппу для съемок нового драматического сериала.

— Не понимаю, как вам удается с ним ладить! Он тщеславнее меня, а это о многом говорит, — заметил, ухмыльнувшись, Саймон, на дух не переносивший Торина Макквейда.

— Я к нему привязалась, — со стыдом призналась Кейзия.

— У всех нас есть свои слабости, — успокоил ее Саймон. — Вы не представляете себе жизни без этого нахального паразита Торина, я — без Карла. Совершенных людей в мире нет. Но Карл трудяга, он не щадит себя на сцене. Вы же понимаете, каково ему таскать на руках балерин, когда он их терпеть не может.

— Торин тоже хочет работать, безделье его угнетает!

— И теперь вы будете унывать с ним на пару Веселенькая перспектива.

— Вы правы, я скучаю по сцене! Но устроиться в театр дьявольски сложно! — Кейзия села на табурет и тяжело вздохнула.

— Странно, — сказал, пожав плечами, ее собеседник. — Вы прекрасно выглядите. Сколько вам лет? Двадцать четыре? Самый расцвет! А мне в августе стукнет тридцать. Это ужасно, скоро я превращусь в старика.

— Не преувеличивайте, Саймон. Вы же знаете, что выглядите великолепно. — Кейзия рассмеялась. Саймон умел поднимать ей настроение.

— Жаль, вы не видели меня, когда мне было девятнадцать, — ответил Саймон, тяжело вздохнув. — Мужчины вились вокруг меня, как пчелы вокруг прекрасного цветка. Однажды я поехал на каникулы в Грецию… — Он мечтательно закатил глаза к потолку. — Я сам выбирал, кому уделить внимание.

— Это был лучший период в вашей жизни? — спросила Кейзия, поправляя прическу.

— Это был пик! Потом я покатился вниз и теперь у подножия.

В кухню ввалился Карл и, кинув на пол сумку, воскликнул:

— Опять предаешься воспоминаниям о своих похождениях в Греции? Бьюсь об заклад, что слово в слово повторю всю твою одиссею! Не верьте ему, Кейзия, он все выдумал.

— Да ты мне просто завидуешь! — огрызнулся Саймон. — Потому что своих поклонников ты можешь видеть только со сцены.

— Зато как они мне рукоплещут! — парировал Карл. — Я едва стою на ногах после репетиции. Наш новый хореограф — настоящий садист, ему только кнута в руке не хватает для полного сходства с надсмотрщиком рабов.

— Размечтался, шалунишка! — Саймон погладил его по коротко подстриженной голове. — Выпей с нами чаю, на тебе действительно лица нет.

— Но вы хотя бы занимаетесь своим делом, — сказала Кейзия, наливая ему чаю. — А я вот вынуждена прозябать в вонючей полиграфической фирме, которую вдобавок возглавляет недоумок-онанист. Нет, с меня довольно! Насмотрелась!

— Этот идиот стал мастурбировать у нее на глазах, — добавил Саймон. — Он перепачкал ей всю юбку.

— Может, набьем ему морду? — спросил Карл.

— Спасибо за сочувствие, но я не хочу, чтобы вас упрятали из-за меня за решетку, — сказала Кейзия. — Все, что ни делается, — к лучшему. Я наконец-то попытаюсь найти работу по профессии. Отсиживать задницу в конторе мне надоело.

— Вы так хотите вернуться на сцену?

— Разумеется!

— Не стану ничего обещать, Кейзия, но, кажется, смогу вам помочь Я случайно стал свидетелем разговора двух наших парней в столовой. Они говорили о том, что владелец какого-то частного театра набирает новую труппу. Им, вероятно, сказали об этом их агенты из бюро «Сцена».

— Это любопытно! — оживилась Кейзия. — Я сейчас же позвоню Чарльзу Хэгли. — Она подняла трубку и набрала номер телефона своего театрального агента. — Здравствуйте, говорит актриса Кейзия Линдон. Мне нужен Чарльз.

— К сожалению, его сейчас здесь нет. Что ему передать? — последовал ответ.

— Передайте ему, что я просила его срочно мне перезвонить!

Кейзия положила трубку и, вскочив со стула, взволнованно прошлась по кухне. Предстоящий разговор и, вероятно, встреча с агентом не случайно вывели ее из душевного равновесия. Чарльз давно уже будоражил ее воображение, хотя и был значительно старше ее: ему было за сорок. Однако Кейзия убеждала себя, что обязана хранить верность Торину, своему нынешнему любовнику, и упорно не шла с Чарльзом на сближение. Теперь, когда она все же позвонила ему, он непременно должен был ей перезвонить.

В кухню ввалился Торин и, не обращая внимания на сидящих за столом голубых, порывисто обнял Кейзию. Когда-то ей нравились его уверенные манеры и бесцеремонное поведение. Но в последнее время они начали действовать ей на нервы: уж слишком по-хозяйски вел себя любовник.

— Ну, как прошли пробы? — спросила Кейзия, встревоженная злым выражением его васильковых глаз.

— Я не дождался своей очереди и ушел из студии. Там собралось не менее полусотни неудачников, мне надоело среди них крутиться, — ответил Торин.

— Ты снова упустил свой шанс! — всплеснула руками Кейзия. — Неужели нельзя было немного потерпеть?

— Никаких шансов у меня там не было! — возразил Торин. — В чайнике еще есть кипяток? Умираю, хочу чаю! Впрочем, если в холодильнике осталось пиво…

Он достал из холодильника запотевшую банку и, открыв ее, вышел во дворик, проигнорировав Карла и Саймона. Его неприязнь к ним озадачивала Кейзию, она не могла понять, испытывает ли он к ним антипатию как к гомосексуалистам или же втайне ревнует их к ней. Ему вообще не нравилось, когда она обращала внимание на других мужчин, он хотел владеть ею один, стать смыслом ее существования.