Умел ли я, любя, страдать…

Умел ли я, любя, страдать,

Не выказав душевных мук?

Без гнева череду разлук

Считать за божью благодать.

Коротких встреч и тех хватило

Познать твоё несовершенство.

Всё что казалось мне блаженством,

Давно ушло, давно остыло.

Куда свой взор оборотить,

Как врачевать свои недуги?

Быть может лишние потуги

Былое счастье возвратить…

Надо верить в это…

Улетают птицы, улетают люди,

Убегает время – неподвластно нам.

Мы, увы, не знаем то, что завтра будет:

Радостью наполнены с печалью пополам…

Нам бы отряхнуться, сладкий сон отринув.

Посмотреть на то, что окружает нас.

И поймём, всё это – красивая витрина,

Мы лишь манекены, только напоказ…

Дали слово молвить, тут же рот заткнули.

Кто не восхваляет, в узилище, в острог…

И уже отлиты для непокорных пули,

Чтобы шуток не было, и никаких острот.

Похоже тоньше писка голос единицы.

Ну, а если вместе собраться, закричать?!

Возможно распадутся барские светлицы.

Надо верить в это. Только не молчать…

Прошлой жизни раны лечим…

Прошлой жизни раны лечим,

Груз несём, что лёг на плечи.

Верим, что поставят свечи,

Все, кто жизнью искалечен.

Их, последних, очень много.

Вместе шли одной дорогой.

Нет, возможно, не убогой,

Но в ухабах, не пологой.

Нам казалось, счастье встретим.

Если спросят, то ответим,

Пусть придёт не к нам, а к детям

На ближайшие столетия!

И ещё – мыслишка бродит,

Хоть и гоним, не уходит:

Отодвинуть нам бы свечи

и взлететь, как вольный кречет

В небеса, под облака,

Чтоб взглянуть издалека

На земные на чертоги,

На начало и итоги…

«Вот пуля пролетела… только мимо…»

Вот пуля пролетела… только мимо.

Снаряд упал, но разве что не рядом.

Я проводил его лишь взглядом,

Поняв, что происшедшее терпимо.

Сидим в окопах, трудно понимая,

Зачем оставили и шахты, и коровники.

Ведь гривны делят хамоватые сановники,

Для них война площадка неплохая.

Кошель набить здесь можно туго,

И за бугром спланировать житьё.

Не подведёт профессиональное чутьё —

Быть может то, чем славится зверюга.

Я не хочу судить и тех, и этих.

Страдают в игрищах, как правило, низы.

С боярских плеч не достаются им призы.

Лишь попадают в обещанья сети.

В красивых песнопеньях правды нет.

Сболтнут и тут же позабудут,

И создадут неодолимую запруду

Под звонкий цокот кастаньет.

Мол, веселись, народ, от радости ликуй.

Живёшь не лучше забугорных, но не хуже.

И пояс брючный подтяни потуже.

А если от щедрот дадут, то возликуй…

«Мы стареем… А как же без этого…»

Мы стареем… А как же без этого…

И уходят друзья в никуда.

Устаём. Достаёт чехарда

Мимолётных событий периода "спетого".

Мы мудрее становимся. Жизнью научены

Не выпячивать личные страсти.

Поживём ещё, только не сглазьте.

Мы к невзгодам житейским приучены.

Нас пытались сломать… Не сломали!

Возмужали в борьбе роковой.

Нас немного – встревоженный рой.

Мы нашли то, что тщетно искали.

И успели понять: ничего просто так

Не дадут нам с барских угодий.

Хватит вечно кормить благородий,

Свою совесть запрятав в кулак…

И тогда у последней, печальной черты,

Осенив себя крестным знамением,

Мы простимся с нынешним временем,

Книги жизни захлопнув листы…

«Моя всё реже тянется рука…»

Моя всё реже тянется рука

к компьютера клавиатуре.

Де-факто хорошо мне. Но пока…

А если приглядеться, то де-юре.

Фактически, формально… заплутал.

Никак не разберусь. А надо?!

Возможно то Всевышнего сигнал —

Земная, мол, закончилась отрада…

Пора дела в порядок привести

На ниве поэтической и прочей.

Ориентир последний обрести —

На нить похожий многоточий…

Привычно молчим, не ропщем…

Каждый день нам жуют мякину,

Обещают – всё сбудется завтра.

А с утра лишь жиденький завтрак

И толчок в ослабевшую спину.

Мол, довольно роптать, идите

К цели той, что указана сверху.

Наш верховный в заботе о стерхах,

Не ругайтесь и не взыщите.

А невзгоды пройдут, поверьте,

Обещанья свои мы сдержим…

Но не веет нам ветер свежий,

Насадили на старый вертел.

Провернут раз-другой и сбросят.

Нет от нас даже в этом пользы.

Убеждают, быстрее используй,

Что дают, а не то, что просим.

И живём так от года к году,

И привычно молчим, не ропщем.

И в строю, как ни странно, общем,

В воду лезем, не зная броду…

Мечтать не вредно…

Я верю в машину времени.

А как же не верить?! Надо!

Выходцы из старого племени

Мечтаем узнать, что не рядом.

Что скрыто быть может историей,

Иль в будущем произойдёт…

Для кого-то «машина» теория,

Мол, блажь это, всё пройдет.

Возможно и так, не спорю,

Мечтою не всем овладеть.

"Остынь", – завистники вторят,

А я не хочу охладеть…

И пусть пролетят столетия,

Найдётся умелец такой,

Пусть не в машине, в карете

Умчится к планете другой…

«Как много лет прошло, томительных и скучных…»

Как много лет прошло, томительных и скучных.

Я счёт не вёл, я просто жил, в надежде,

Что будет больше радостных, не злополучных.

Но видно ошибался, как простой невежда.

Мечтал всю жизнь пройти с тобой одною рядом,

Шальной любви дыханья в унисон. Но нет…

Ты отравила горькой ревностью, как будто ядом,

И каждый день ушедший, и каждый мой рассвет…

Грущу ли от того? Признаться, нету боли:

Всё нажитое в пепел превратилось вдруг.

И разве нужно жить вдвоём в такой неволе?

Пускай на дно идёт любви ушедшей струг…

«Живём в прелестном мы во граде…»

Живём в прелестном мы во граде,

Когда-то Петрограде-Ленинграде.

А ныне в Петербурге венценосном

В понятии прямом и переносном.

Когда-то тут была столица,

Здесь царь соседствовал с царицей.

Чуть позже их снесли "низы"

Февральской, помнится, грозы.

Возможно и в другие времена

Посеял кто-то розни семена.

Они взошли. И всходы эти

Нам пожинать, и нашим детям…

На море жизни гладь…

Я не ищу, что не дано понять.

Ранимым сердцем просто избегаю

Всё то, что не сумел принять,

Что возносил, а вот теперь