Я вовсе не кривила душой, хотя и умолчала о главной причине, которая заставила меня спешно просить распределения на место на самой окраине королевства.

— Что вы милочка, я вовсе не считаю вас наивной! — всполошилась дама. — Однако уж больно дурной славой пользуется этот городишко... — Она понизила голос, оглянулась, как будто желая проверить, не подслушивает ли кто наш разговор, и выпалила: — Там нечисто.

— Нечисто? — машинально переспросила я. — Грязно на улицах? О, я к этому готова. Понимаю, это маленький город, почти деревня, и наверняка скот бродит по улицам...

— Нет-нет! — замотала головой дама. — Там нечисто, — повторила она выразительно кивая так, что ее обрюзгшие щеки задрожали, как желе, — в том смысле, что там… люди не выходят на улицу после темноты. И верят… во всякое. Всякое такое, — она подняла руку и пошевелила пальцами, как делают взрослые, когда хотят напугать ребенка.

До меня, наконец, дошло, что имела в виду дама. Я пристально посмотрела на нее, но не нашла на ее лице насмешки.

Неужели она серьезно? Впрочем, чего ожидать от особы, которая верит во все, что пишут в желтых газетах!

— Хотите сказать, в городе водятся привидения? — уточнила я недоверчиво.

Дама жиденько засмеялась.

— Привидения? Можно сказать и так. Во всяком случае, местные истово верят в легенду о безглазом разбойнике Иоахиме Граббе и проклятье, которое он наслал на город… Опять же люди пропадают…

— Пропадают в лесах? В болотах? — поразилась я.

Перед поездкой я внимательно изучила все заметки, которые смогла найти в библиотеке о городе Крипвуде. Увы, нашла немногое.

Узнала, что Крипвуд окружен лесами, солеными болотами, и находится вблизи от морского побережья. Не самый здоровый климат, но зато нет дыма от заводов и фабрик, что отравляли столицу.

Побережье местами пологое, местами скалистое, в прошлом излюбленное контрабандистами. Крупный порт далековато: в тридцати лигах. Но можно иногда выбраться развлечься, если учительское жалованье позволит.

Увы, в справочниках не говорилось ни о привидениях, ни о местных легендах, и полицейские сводки мне тоже не попадались... оттого я считала, что еду в тихое место, где столетиями не случается ничего интересного.

Выходит, ошибалась.

— Да, в лесах. В основном пропадают дети, — продолжала дама. — Бывает, и взрослые. К счастью, их почти всегда находят через день-два. Но, говорят, находят их… не такими.

Опять эта таинственная интонация!

— Что значит — не такими?

— Ну... как будто они увидели там, в лесах, то, что отшибло им память. Они плохо помнят свои приключения. Во всяком случае, ничего о них не рассказывают. Старожилы уверяют, что потерявшиеся попадают в гости к разбойнику Иоахиму Граббу.

— Разве в наш век телеграфа и поездов еще где-то остались лесные разбойники? — усмехнулась я. — Думала, их место — в сказках да романтических историях. Современные разбойники занимают посты директоров банков.

Дама не улыбнулась шутке.

— Иоахим Грабб жил двести лет назад. Но легенды твердят, его дух никак не успокоится. Старые предания... Конечно, чушь это все. Однако местные верят.

Я заподозрила, что презрение ее показное, и моя попутчица тоже крепко верит в легенды и суеверия. Вон с каким смаком о них рассказывает!

Ее следующие слова подтвердили мою догадку.

— Однако есть в мире вещи, которые не объяснить в двух словах. Как бы эти горе-ученые ни старались, — презрение в голосе дамы усилилось и теперь было искренним. — Вот еще — выдумали называть колдовство природным явлением! Приглашают колдунов на службу, и дают им места в университетах! Добром это не кончится.

Я неопределенно хмыкнула. Надо полагать, дама говорит об Одаренных. Лучше увести разговор с этой темы...

— Вы знаете кого-нибудь из жителей Крипвуда?

— Да, с некоторыми знакома. У меня там живет дальняя родня по мужу...

— Пожалуйста, расскажите о ком-нибудь из горожан. Хотелось бы немного разузнать о людях, к которым я еду. И об обычаях, принятых в городе.

— Ну... о ком вам рассказать? — дама задумалась. — Бургомистром там Фалберт Флегг... ух и жук, я вам скажу! Любого уболтает, заставит поверить, что черное — это белое, если ему это выгодно. Но человек в целом неплохой. Так... кто еще… ах да, директор школы. Вот кто вас, должно быть, интересует прежде всего. Господин Стефан Степпель. Он пожилой, в молодости учился в университете... Чудак, каких поискать.

Меня порадовала эта характеристика. Чудаки мне нравились — может, потому что они были моей противоположностью. Себя-то я считала практичной, приземленной и обыденной. До отвращения полной здравого смысла.

— А вот с кем вам следует быть поосторожнее, так это с местным богатеем. Корнелиус Роберваль его имя. Он владеет лесопилками и деревоперерабатывающими фабриками в округе. Тяжелый человек, неуступчивый. С юности такой, а уж как его жена умерла три года назад, так совсем ожесточился. Он — настоящий хозяин города. Если вы ему в чем-то не угодите или не сойдетесь с ним во взглядах, он в два счета позаботится, чтобы вас выставили прочь.

— Вряд ли это ему под силу. Меня прислал столичный Департамент образования и последнее слово будет за инспекторами, а не местным богатеем.

— У Роберваля есть связи в столице. Он жил там долгое время. Так что глядите в оба, милочка, — сказала дама с сочувствием. — Таким как вы, нужно пытаться угодить сильным мира сего.

— Всем угодить невозможно, — пробормотала я. Рассказы дамы о моем будущем доме огорчили меня. Суеверия, деспотичные и сумасбродные горожане...

Ладно, поживем — увидим. Может, не все так страшно.

— Как же вас родные в такую даль отпустили работать, одну-одинешеньку? — полюбопытствовала неугомонная попутчица.

— У меня нет родных, — ответила я, покривив душой. Но в самом деле: считать моего дядю и тетю родными после того, как они со мной поступили, я не желала.

— И жених ваш не возражал? — продолжала допытываться дама, мазнув взглядом по моему пальцу без обручального кольца.

— Жениха у меня тоже нет, — ответила я с отвращением.

Да, теперь жениха у меня тоже нет.

И я надеюсь, что бывший жених и родственники не объявятся по мою душу как минимум год, пока мне не исполнится двадцать пять. А там их притязания уже не страшны — закон будет на моей стороне.

Я опять вспомнила печальные события последних месяцев, и на следующие вопросы попутчицы отвечала рассеянно.

— Что будете детишкам преподавать? Математику?

— Нет, историю, словесность, рисование... и еще один новый курс, рекомендованный Департаментом.

— Что же вы окончили?