Интересно, что собак люди приручили в первую очередь – до всех остальных животных. И даже до начала целенаправленного возделывания сельскохозяйственных культур: пшеницы, ячменя, ржи и других. А это означает крах еще одной из самых известных теорий о происхождении собак от сытых и обленившихся волков. Согласно ей, первыми возле поселений земледельцев и скотоводов появились волки. Поначалу они по привычке задирали скот, но быстро поняли, что безопаснее питаться на свалках. Самые агрессивные особи вскоре были уничтожены, выживали только миролюбивые и человекоориентированные, которые со временем и превратились в знакомых нам собак. Однако факт, что собаки были одомашнены до начала возделывания сельскохозяйственных культур, означает то, что земледельцев и скотоводов в ту пору не было, как не было и свалок с пищевыми отходами. Охотники и собиратели – люди, во времена которых появились собаки, – не могли позволить себе подобную нерациональную трату продуктов. Не было и постоянных поселений – лишь временные стоянки, которые существовали не дольше сезона. У волков просто не было времени привыкнуть к людям. И у людей – к волкам.

Против теории «волки + свалки = собаки» свидетельствует и современность. Граждане не только России, но и Канады, США, Европы и Австралии, проживающие в тех местах, где волки беспрепятственно выходят к жилью (в Австралии – дикие собаки динго), в один голос утверждают, что питающиеся с помоек животные становятся не добрее и дружелюбнее, а, наоборот, агрессивнее и опаснее. Да, волки начинают рассматривать человека уже не как пищу, а как ее источник, но все равно стоящим значительно ниже себя в иерархии животных и пищевой цепочке.

Приручение собак первобытными охотниками – первый случай в истории, когда люди научились применять плотоядное животное в своих целях. Умелое использование хищнических инстинктов псовых привело к тому, что теперь люди могли небольшими группами охотиться на самых крупных животных, таких как мамонты и шерстистые носороги. Увеличение объемов добываемого мяса привело к росту численности людей – и, как следствие, к их расселению по окрестной местности и даже переходам на дальние расстояния. Последние стали возможны тоже благодаря протособакам – они, обученные переноске тяжестей, могли тащить волокуши не только со всяким скарбом, но и с детьми, больными и стариками. Кроме того, возможность проделывать долгие переходы позволила людям выбирать наиболее комфортные места для стоянок: раньше, выбившись из сил, они останавливались даже в заболоченных долинах или на крутых склонах. Таким образом, собаки выполняли не только мужскую работу во время охоты, но и брали на себя часть женской – переноску грузов и пищи, охрану стоянок от хищников и врагов. Это позволило существенно сэкономить силы, что привело к скачку деторождения и обеспечило возможность нормально растить детей.

В любом случае (в отличие от версии с земледельцами и скотоводами) протособаки уже не рассматривают людей как часть пищевой цепочки или источник пропитания. Это партнерство, полноценное сотрудничество, в котором волкособаки имели выгоду и помимо пищи: люди предоставляли им кров и защиту как от более крупных зверей, так и от их же соплеменников: диких, неодомашненных волков. Если обратиться к современности, то можно привести множество примеров, как забредшие в деревни волки не только утаскивают скот, но и задирают беспомощных, сидящих на цепи собак. Это можно назвать классовой местью, внутривидовой ненавистью. Перемещавшиеся вместе с первобытными людьми протособаки на каждой новой территории становились соперниками проживающих там диких волков. Однако присутствие вооруженных людей предупреждало кровавые конфликты. В некотором смысле волкособаки от такого сотрудничества оказались даже в большем выигрыше, чем люди: если те получили только напарника по охоте, защитника и рабочую силу, то собаки смогли еще и беспрепятственно и безопасно для себя увеличивать ареал обитания, что тоже благотворно сказалось на их плодовитости.

Возможно, и волкособаки, и наши предки выжили в тогдашних суровых условиях именно благодаря симбиозу, тогда как многие другие хищники и ветви первобытных людей исчезли бесследно.

Но почему все-таки именно волкособаки? Почему не кто-то из кошачьих или из других псовых? Все дело в требованиях, которые предъявляются к животным при одомашнивании (доместикации). Прежде всего, это должны быть стайные животные, которые существуют в условиях четкой иерархической структуры. Расхожий образ волка-одиночки – популярный миф, растиражированный массовой культурой. На деле волки не могут жить без стаи, а редкие волки-одиночки, как правило, больные животные или изгнанные из коллектива парии-отщепенцы. Волки все делают вместе: охотятся, заботятся о потомстве, устраивают лежбища – но это не демократия, а тирания, где над группой доминирует один-единственный вожак. У него (как и в человеческом обществе) могут быть фавориты, которые являются мелкими тиранчиками, пользующимися особым положением, но настоящий царь и бог в волчьей стае, который может карать и миловать (в основном все-таки карать), – вожак. Человек очень комфортно вписывается в эту стайную систему: если в иерархии он сможет поставить себя на место вожака, то беспрекословное повиновение волкособак ему обеспечено. Возможные нападения и агрессия объясняются лишь попыткой животных «прощупать» вожака на предмет слабины и шанса занять его место.

Во-вторых, для любого домашнего животного (будь это компаньон, как собаки и кошки, или сельскохозяйственный скот) необходим короткий срок вынашивания плода, легкие роды и быстрое взросление (дополнительный плюс – многоплодность). Таким образом быстро восполняются возможные лакуны в численности, возникшие в результате болезней или нападений хищников, а также становится возможным селекционный отбор для закрепления наиболее предпочтительных характеристик.

Но в чем же тогда тайна происхождения собак, если их одомашнивание является всего лишь логичной неизбежностью? На самом деле все вовсе не так логично.

Соответствуя некоторым основным требованиям доместикации, волки, да и современные собаки при этом категорически не соответствуют другим.

Например, для одомашнивания выбираются неагрессивные животные, что гарантирует послушность в будущем. Это коровы, бараны, козы – но ни в коем случае не волки.

Еще одно требование – кормовая база у одомашненного животного должна отличаться от человеческой. Это было невероятно важно именно на начальном этапе доместикации, в каменном веке, когда вопрос пропитания стоял крайне остро. Травоядные – идеальный выбор, ведь они довольствуются травой или ветками, на зиму можно заготавливать для них сено. Всеядные свиньи тоже неплохой вариант – ведь им можно скармливать непригодные для людей помои. Но волки и собаки едят мясо (как бы ни пытались современные веганы переводить своих питомцев на травоедение, собаки – хищники), а это значит, что они являлись прямым конкурентом первобытным людям при добыче пищи.

Это означает только одно: к волкособакам люди относились совершенно иначе, чем к другим одомашненным животным. Они не рассматривали их как непосредственный источник мяса или шерсти (хотя, конечно, волчьи шкуры нередко использовали как элемент одежды или статусную деталь, наряду с клыками и хвостами), но стремились применять в качестве некоего своеобразного «живого орудия». Волкособаки стали быстрыми ногами, острыми когтями и зубами наших предков. Они загоняли добычу, окружали ее и либо тут же загрызали, либо дожидались прибытия охотников.