– Ты же знаешь своего сына, – сказал Константин. – Он – точная копия отца. Такой же храбрый и упрямый, как Гордион.

– А еще эта рыжая девочка… – расстроенным голосом продолжала Ольгерта. – Ну, которая вместе с ним… Алиса, кажется, – она покачала головой. – От нее одни неприятности.

– Да уж, – согласился Константин. – Я и подумать не мог, что она вдруг прыгнет за Феликсом в портал. Однако надо отдать должное ее смелости. Не каждая девочка решилась бы на такое.

– Лучше бы она была чуточку трусливее, – вздохнула Ольгерта. – Вот где нам теперь их искать?

На лестнице послышались шаги, и они замолчали. Это был библиотекарь, он с озабоченным видом спускался вниз.

– Еле-еле уложил королеву в постель, – со вздохом сказал библиотекарь, когда оказался прямо перед гостями. – Не знаю, надолго ли это. Последнее время королева Анна почти совсем не спит, а по ночам все бродит и бродит по замку… Так недолго и заболеть… Сколько она еще протянет так, без сна, – он огорченно покачал головой.

– Давно это у нее? – спросил его Константин и бросил взгляд на лестницу, где еще недавно стояла Анна.

– Началось еще при Сигизмунде, когда появилась эта жрица… Будь она неладна, – махнул рукой библиотекарь.

– Селеста?

– Да! Как только она явилась во дворец, короля словно подменили. Да что я говорю, вы и сами все прекрасно знаете… Так вот, с этой Селестой Сигизмунд совсем забыл про мать, и Анна стала понемногу сдавать. А потом еще все эти бесконечные распри между королями… Ну, а смерть Сигизмунда ее совсем подкосила, – печально констатировал Аброн. – Хорошо, что она не видела всего того, что с ним произошло, – он вздохнул. – Правда, теперь она никак не может поверить, что король мертв, и в каждом мужчине видит своего сына, – Аброн покачал головой. – Иногда я слышу, как она ходит по длинным коридорам дворца и поет ему, словно маленькому, колыбельную песенку… Честно говоря, от ее завываний мне иногда становится даже страшно. Одна надежда: пройдет время – и она придет в себя…

– Да, время – лучший лекарь, – согласился Константин, который раньше знал Анну радушной и веселой.

– А кроме тебя и Анны, во дворце есть еще кто-нибудь? – поинтересовалась Ольгерта.

– Да, дочь часовщика Лика, – ответил Аброн. – Она недавно потеряла отца… Его казнили в Алькатосе, и добрые люди привели ее сюда к нам… Бедное дитя… Мать умерла, когда она была совсем крошкой, а теперь вот еще и отец… В какое же страшное время мы живем, – посетовал библиотекарь.

– А про моего сына тебе что-нибудь известно? – вдруг спросила Ольгерта и пристально посмотрела на Аброна, в ее глазах светилась надежда.

– Про Феликса? – уточнил библиотекарь, Ольгерта кивнула. – Его здесь нет… Я слышал, что его вместе с подружкой притащили сюда во дворец стражники. Кстати, с ними же за компанию арестовали и отца Лики… Потом их всех якобы увезли в тюрьму… А через какое-то время я вдруг увидел Феликса из окна на площади… Как он тут оказался, для меня полная загадка. Он же должен был сидеть в Алькатосе и вдруг стоит себе живехонький под самым носом короля. Тут же во дворце кругом стража…

– Ну, он появился на площади, а дальше что? – направила разговор в нужное русло Ольгерта.

– А дальше, я видел, как стражники схватили вашего сына и потащили к колодцу, чтобы бросить его к королевским псам-меркулам. Но, к счастью, из-за придворных вышел Эдгар, племянник советника. Мальчишка направился прямо к Сигизмунду, и тут случилось невероятное… Он только дотронулся до короля, как они оба запылали. Это был такой огромный костер, что страшно представить… У меня от всего этого даже сердце ушло в пятки… Стыдно признаться, но я, чтобы не видеть всего этого ужаса, закрыл глаза, – Аброна передернуло, видимо, он снова вспомнил все, что случилось. – Мне иногда даже снится весь этот кошмар на площади, – пожаловался он.

– Ну, а потом что? – поторопила Ольгерта, мучаясь от нетерпения.

– Когда я, наконец, снова решился посмотреть в окно, там ни вашего сына, ни Сигизмунда с Эдгаром уже не было. А также куда-то испарились и Селеста с Рипроком, впрочем, как и все придворные, и стражники в придачу… Осталась только толпа людей на площади и все…

– А девочка? Рыжая такая… Ее ты видел? – продолжала расспрашивать Ольгерта.

– Я не знаю, рыжая она или нет, – сказал Аброн, – из окна не разглядеть… Я видел только, как ее вывели на крыльцо стражники… Хрупкая такая и вся закутана в темный плащ… Так было жаль ее бедняжку… Я так понял из рассказов людей, что ваш сын, королева, вызвался заплатить за ее спасение своей жизнью… Отважный мальчик… Достойный сын короля Гордиона… Он бы им гордился…

– А что ты еще видел? – спросила Ольгерта. – Ну, попытайся еще что-то вспомнить… Это очень важно.

Аброн наморщил лоб и замер на минуту, видимо, копаясь в самых потаенных уголках своей памяти.

– Больше ничего не могу сказать, – развел он руками. – Когда я посмотрел на площадь, там началась полная неразбериха… Толпа повалила во дворец, стража и придворные разбежались кто куда, а девочка и Феликс исчезли с площади. Честно говоря, я слегка струхнул от всего этого и заперся у себя в библиотеке… Так и сидел в ней, пока все не закончилось и стало тихо. Я бы вообще ушел отсюда в город, но Анна… Сами понимаете, в таком положении ее нельзя оставлять одну… А потом еще мне привели дочь Хрона… Я и не знал раньше, что у часовщика есть дочь. Видимо, он скрывал ее ото всех. Ведь ей четырнадцать, а вы сами знаете, что это означало, – покачал головой Аброн. – Ну, теперь-то пророчество Теи сбылось, и возраст больше не имеет значения, – уже весело закончил он. – Ладно, заболтался я… Вы, наверное, устали с дороги и хотите отдохнуть?

– Неплохо бы, – ответил Константин и взглянул на спутницу.

– Нет-нет-нет! – запротестовала Ольгерта. – Никакого отдыха! Мы зашли буквально на минутку и пойдем дальше искать моего мальчика.

– Куда же ночью-то, – мягко возразил Аброн. – Да и опасно, кругом еще полно стражников. Не ровен час, они вас узнают…

– Послушай, Ольгерта, нельзя же так… Ты совсем вымоталась, – сказал Константин. – Тебе нужно хоть немного отдохнуть.

После его слов женщина как-то вся сникла и замолчала, видимо, в душе смирившись с вынужденной остановкой. Она без слов разрешила взять себя за руку и послушно побрела за Константином наверх.

Аброн проводил гостей до своих комнат, а потом отправился к себе. Он еще долго удивлялся внезапному появлению столь важных особ, которых он, да и многие другие, уже не чаяли здесь увидеть. «Вместе исчезли из замка и также вместе появились, словно из-под земли… Поговаривали, что их давно уже нет в живых, как и Гордиона, – думал он. – Сколько же лет прошло с тех пор? – он наморщил лоб. – Где-то около полутора десятков… Вот только что-то не припомню, чтобы у Ольгерты был сын…, – он задумался. – Ну да ладно, не мое это дело», – Аброн махнул рукой и побрел дальше, время от времени зевая на ходу.

Вскоре библиотекарь оказался в своей комнате и направился прямо к кровати. Перед тем как лечь в постель, он потянулся к фиолетовой лакированной шкатулке на тумбе у самого изголовья. Он всегда обращался к ней, когда от сильного волнения не мог заснуть. Аброн открыл крышку, с внутренней стороны которой виднелась надпись «Нашему лучшему другу Аброну от Эльзы и Рома», и из-под нее появились изящные женские фигурки, и полилась чудесная музыка. Фигурки задвигали крошечными ручками и закружились в волшебном танце.