места и поспешил в спальный отсек к Виктору. Что снилось тому под дружное мычание-ржание-кукареканье, занюхивая концерт букетами ресторанных изысков, он и не вспомнит. Но пробуждение его было радостным. И два учёных, подскакивая и приплясывая, обнимая друг друга за плечи, двинулись в отсек орбитальной станции для подготовки спускаемого аппарата, решив использовать аэродинамическое торможение.

– Задраить люк! – одновременно отдали приказ космонавты и захохотали: – К спуску –товсь! – и капсула со скоростью в несколько десятков километров в секунду, как раскалённое ядро, полетела к земле.

Спуск сопровождался невообразимым грохотом. Виктор и Денис испытывали огромные перегрузки, капсула обо что-то билась, отскакивала, снова падала и снова летела вниз.

И тишина.

Они знали: их никто не ждал, они давно считаются погибшими. Это означает, их никто не встретит и никто не поможет выбраться из спускаемого аппарата. Тела их после многих лет невесомости практически раздавлены атмосферным давлением и прижаты к родной земле, но космонавты должны сами выбраться наружу. С великими усилиями, при нехватке кислорода, сменяя друг друга, они раскрыли люк и не увидели небо. Вместо него над головами возвышались конструкции многоэтажного недостроенного здания, перекрытия которого пробил спускаемый аппарат, и вошёл в толщу земной тверди на несколько метров.

– Я пришёл к тебе с приветом, – почти шёпотом выговорил Денис.

– Долетели до дамы Зеркальной и домой возвратились, ураааа, – просипел Виктор.

Дома и стены помогают. Это истина. И за неё друзья ухватились, как за соломину. На пределе сил, вымотанные, грязные, мокрые они выбрались наружу, облегчённо выдохнули и, опершись спина к спине, сидели на доброй земле, гладили траву и смотрели на город, который распростёр крылья у их ног.

Им казалось, что они забылись на мгновение. Но открыв глаза, обнаружили себя снова на МКС.

– Вить, что это? – озирался вокруг Денис.

– День, вспомни, что нам кричали из ЦУПа, – мрачно ответил Вакаров.

– Не помню…

– А я не забывал. Вот только сейчас смысл допёр: «Вы во временной ловушке».

– Так мы в…

– Угу.

– А как же мы домой того… допрёмся…

– Грубо. Мелко. Не по-штурмански. – Виктор похлопал по плечу друга. –

Пораскумекаем. Что знаем, перечтём. Взвесим все pro et contra.

– Что ж, взвешивать – не мешки таскать. Стартуй.

– До Земли долетим. Так?

– Так. Горючки хватит.

– Тааак. Будем пахать посменно. Готов?

– Знамо дело. Готов!

– Концерты с птицефермы и фермы крупного рогатого скота?

– Бесплатные! Это вам не шоу-парад барабанщиков! – друзья расхохотались и ударили по рукам.

– Из капсулы вылезли?

– А то!

– Так и время жечь на слюни-сопли – не наш гардеробчик!

И снова годы сменяли годы, а друзья сменяли друг друга. И снова вдохновлялись кукареканьем, мычанием и блеяньем. А ноздри – запахами жареного, приправленного лучком и чесночком. И снова с трепетом ожидали дорогую родную ярко-голубую точку на мониторе и обнимались, плясали цыганочку, и выбивали степ на гладких полах станции. Бесстрашно задраивали люк и стремительно неслись к Земле, единственной родимой матери, даровавшей жизнь, и возлюбившей своих разумных неразумных детей!

Друзья были готовы неустанно бессчётное количество раз почувствовать земное притяжение, чтобы перебирать пальцами шелковистую траву-мураву, вдыхать полными лёгкими бальзам животворного земного воздуха, которого не существует ни в одной галактике, ни во всей вселенной.

Сладкий Воздух Родины.