Пока девушка осыпала «комплиментами» Дениса Владимировича, автобус почти подъехал к нужной остановке, оставалось проехать буквально пару километров. Лишь одного Алиса никак не могла ожидать в это спокойное, умиротворённое утро. Когда порядок машин чуть изменился, за автобусом встала чёрная иномарка. Алиса рассматривала машину и вдруг её взгляд упал на водителя. Вот тут кажется земля (а точнее сказать маленькая уступка, на которой стояла девушка) ушла из-под ног. Она еле держалась за выступы заднего корпуса автобуса и ловила на себе гневные взгляды водителя, а по — совместительству её куратора Дениса Владимировича. В ту же минуту он взял в руки мобильник и начал монотонно искать в списке контактов имя Алисы Ковальской. Телефон девушки зазвонил и, она в страхе и сомнениях взяла трубку.

— Алло.

— Здравствуйте, Алиса- прозвучал до боли знакомый мужской голос, настолько холодный и сдержанный, что холодела кровь и сдерживалось и без того прерывистое дыхание.

— Здрасьте, Денис Владимирович- с глупой от безысходности усмешкой ответила студентка.

— У нас с вами кажется был разговор о ваших систематических опозданиях и прогулах?

— Да но я…так вышло, что я проспала…и…

От нелепости всей этой ситуации девушка не сдержалась и захихикала.

— Вы считаете это смешным, Алиса?

— Ну что вы, Денис Владимирович. Ни в коем случае, просто наш разговор в данной обстановке выглядит таким… нелепым…

Тут уже девушка никак не смогла сдержать эмоции и захохотала в трубку. Денис Владимирович окончательно разозлившись, снова задал вопрос, но уже не так уравновешенно, как в первый раз.

— Вам смешно, Ковальская? Считаете эту ситуацию можно назвать комичной?

— Нет, нет, извините, это нервное.

Девушка сама не могла понять, что с ней происходит, но она не могла остановиться и продолжала заливисто смеяться в трубку.

— Значит так, Ковальская, сегодня вам уже нет смысла ехать в институт, так как я сейчас же займусь подготовкой документов на ваше отчисление, ректор мне давно все уши прожужжал, хотел вас отчислить. Надеясь на то, что вы образумитесь, я пытался вас защитить. Но сейчас я вижу, что я зря это делал, сегодня же отнесу документы наверх, и уж будьте уверены, ректор их подпишет. Завтра я вас жду у себя в кабинете, заберёте справку об отчислении.

— Но, Денис Владимирович, мне не нельзя… как документы? Я… — послышался прерывистый голос Ковальской.

Куратор повесил трубку и перестроился в другую линию. Автобус наконец- то подъехал к остановке, но было уже слишком поздно.

— Нет! Я не допущу что бы меня отчислил какой — то чёртов педант! — выругалась студентка, выйдя из автобуса.

Пройдя около ста метров девушка оказалась у своего учебного заведения. Подойдя к дверям, она скривила ухмылку и вошла в здание мединститута.

— Почему спрашивается ещё не отчислили? А, точно, ведь я была на всех спортивных соревнованиях представителем от этого института. И где благодарность? И потом, отчислять меня за пару опозданий и смех — просто нонсенс! Никаких документов ректор не увидит! — ворчала студентка, проходя многочисленные кабинеты и лаборантские.

Алиса быстрым и уверенным шагом направлялась в кабинет ректора, но увидев Дениса Владимировича, спряталась за угол. Он нёс какие-то бумаги, и девушка даже знала какие.

«Ты посмотри как скоро! Тебе бы кроссы бегать, а не куратором быть, к тому же во второй сфере ты явно полный ноль!» — возмущалась девушка про себя.

— Надежда Ивановна, не могли бы вы отнести эти документы в кабинет ректора?

— Да, конечно, Денис Владимирович, а это что — то срочное?

— Очень. Это документы на отчисление Алисы Ковальской.

— Это та девчушка, с шестого курса, которая спортсменка ещё? Денис Владимирович, она ведь такая умница, у девушки призвание быть врачом. Да как же ж это? — тараторила женщина уже преклонного возраста, к которой незнакомые обращались «девушка», потому что, если не девушка, то не видать тебе привилегий дружбы с секретаршей.

— Надежда Ивановна, я пытался закрывать глаза на её выходки, девушка действительно очень способная, но и вы меня поймите. В конце концов, правила созданы для всех. Вы отнесите, а там уж, я уверен, ректор их подпишет.

— Так в том-то и дело, что подпишет — продолжала Раиса Ивановна, — он хотел её ещё с третьего курса отчислить, вы тогда вступились за неё, он же вас вообще тогда чуть не уволил. Вы же столько огребали из-за девушки, и тут на последнем курсе вдруг откуда- то взялось это отчисление… Вам самому- то не обидно? Столько сделали, чтобы она тут училась, она ведь такая способная и хорошая…

— Да будь она хоть трижды хорошая, правила созданы для всех. И делал я всё это прежде всего для института.

— Как скажете, Денис Владимирович, но я бы на вашем месте этого не делала, ведь Алиса такая умная, лучшая на курсе и…

Денис Владимирович по всей видимости больше не желал слушать столь положительную характеристику Ковальской и направился на пары. Девушка наконец вышла из-за угла и вопреки запретам своего куратора, отправилась на вторую пару.

После окончания всех занятий, Алиса вышла из аудитории и направилась к кабинету ректора. Перед дверью девушка столкнулась с секретаршей.

— Что, Алиса, допрыгалась? — не удержалась от вопроса та.

— А что случилось? — девушка изобразила удивлённое лицо, будто бы не являлась свидетелем утреннего разговора.

— Денис Владимирович мне сегодня передал документы о твоём отчислении.

— А вы?

— Ну, а что я? Лисочка, ты ведь знаешь, я-то за тебя горой, у нас ведь такие студенты, как ты и нужны, спортсменка, комсомолка и просто красавица, как говориться! Но ты понимать должна, я человек маленький. Вообщем, документы я в кабинет ректора отнесла, он завтра придёт подпишет.

— Да не подпишет он — махнула рукой Ковальская.

— Ой, мне бы твою уверенность. Ладно пойдём, сегодня Пал Палыча всё равно уже не будет.

Надежда Ивановна убрала ключи от кабинета ректора в ящик своего стола. Ковальская отчаянно следила за тем, как рука секретарши закрывает ящик, а потом и дверь в проходную.

«Ну вот и всё! Прощайте мои мечты, мои надежды. Прощай моя карьера, которую я так и не успела начать», — Алиса мысленно досвиданькалась со всем, что попадалось ей на пути, пока они вместе с секретаршей выходили из здания института. Надежда Ивановна сдала ключ охраннику и повернулась к девушке.

— Ну, что, Ковальская, давай прощаться. Документы Пал Палыч подпишет, даже не сомневайся, а вообще, ты сама виновата.

— Да что уж я сделала такого, за что отчислять — то меня? — с надеждой в глазах спросила Ковальская.

— Да ничего, ничего путного ты не сделала, тебе двадцать пять лет! И что у тебя? Семьи своей нет, парня нет, теперь и диплома у тебя не будет. Ну что тебе не живётся без приключений?