— Заедем только сначала на твою квартиру переодеться, — добавила Алина, и Гана согласно кивнула.

— Я бы ещё предложил пока держать в тайне наши договорённости, Гана, — добавил я. — Не стоит широкой публике знать, что мы договорились тесно сотрудничать.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Драгана.

Что-то ты темнишь, подруга — уж не планируешь ли ты выставить меня в качестве мишени? Мне так хочется верить людям, и вообще верить в лучшее, но паранойя упорно нашёптывает мне на ухо всякие гадости.

— Хорошо, посмотрим, — согласился я. — Кстати, распорядись, чтобы Ивличи подготовили все документы для аудита, и чтобы они полностью сотрудничали с моими людьми.

— Зачем ты хочешь проводить у них аудит? — нахмурилась Драгана. — Какая в этом необходимость?

— Надо ясно понимать, где у них слабые места, и на чём их могут зацепить, — объяснил я. — А может, получится сыграть на упреждение. В общем, нам нужна полная информация, без какого-либо утаивания. Обещаю тебе, что мы этим не злоупотребим, и никакая информация дальше нашей семьи не уйдёт.

— Хорошо, я распоряжусь, — неохотно согласилась она. — И я подумаю, как помочь тебе с твоей алхимией.

— Не бери в голову, — махнул я рукой. — Я решу эту проблему. Я уже вижу несколько вариантов, главное — выбрать самый подходящий.

— Ну-ну, — недоверчиво посмотрела на меня Драгана.

Правильно сомневаешься, варианты у меня пока что совсем неопределённые. Но я всё же постепенно склоняюсь к мысли, что смогу как-то разобраться с этим без посторонней помощи. Личные отношения у нас сложились прекрасные, но до полного доверия пока ещё очень далеко, и я не собираюсь давать тебе в руки никаких верёвочек, за которые ты могла бы подёргать. Да и вообще — стоит мне хоть чуть-чуть прогнуться, и на уважение можно не рассчитывать, дальше будешь только подпрыгивать по команде. А прогнуть человека, который чем-то тебе обязан, намного проще.

Близкий гудок паровоза заглушил все разговоры и заставил нас дружно поморщиться. Я выглянул в открытое окно купе — выкрашенная в красный цвет рука семафора дёргаными движениями поднялась вверх и застыла. Поезд дёрнулся, паровозный гудок заревел снова, и я торопливо закрыл окно. Наша экспедиция подходила к концу.

Как-то странно себя чувствуешь, возвращаясь домой после долгой поездки. Так воспринимает окружающее человек, вернувшийся в родной город, из которого уехал лет тридцать назад — вроде бы всё вокруг до боли знакомое, но в то же время выглядит каким-то чужим. Наша поездка была хоть и совсем недолгой, но настолько насыщенной впечатлениями, что сейчас я примерно так себя и ощущал, глядя на знакомые лица.

— И как у вас успехи без меня? — я поощрительно улыбнулся присутствующим. — Отсутствие начальства должно было сказаться самым благоприятным образом.

— Всё хорошо, — ответила за всех Кира. — Всё настолько хорошо, что мне это не нравится. Наводит на мысли о затишье перед бурей.

Народ вразнобой покивал — похоже, спокойная жизнь у всех вызывала недоверие.

— Ну мы всё-таки не на войне, — рассудительно сказал я. — Что такого необычного в нормальной мирной жизни? Впрочем, это не исключает будущих проблем. Так что, в самом деле всё так замечательно?

— Заводы работают, все предприятия дают ожидаемый доход, — подтвердила Зайка. — Хотя есть небольшие моменты с лавкой, но опять же, ничего плохого.

— Какие моменты?

— Мы в начале лета увеличили цены, чтобы компенсировать ожидаемое падение спроса, вызванное поступлением нового урожая овощей и фруктов…

— Компенсировать падение спроса повышением цен — это так себе тактика, — скептически заметил я. — И что, сработало?

— Не знаю, не было возможности проверить, — вздохнула Зайка. — Падения спроса не произошло. Наоборот, спрос заметно увеличился. Я уже устала от этого постоянного лавирования — кому можно отказать, при этом не оскорбив. К тому же мы вынуждены отдавать часть урожая епископству. И ещё по дороге оставляем немного в Пскове — там есть несколько влиятельных семей, с которыми нам стоит поддерживать хорошие отношения. Я попыталась поговорить с Вороном, но он категорически отказался увеличивать посадки. Заявил, что не собирается превращать свой лес в плантацию.

— Это вообще-то мой лес, а не его, но да, Ворон больше рассчитывает на алхимию, — подтвердил я. — Будь его воля, он вообще бы отказался от любых других посадок. Он считает, что алхимия даст ему гораздо больше. Наивный, — вздохнул я. — Никак не поймёт, что придётся очень сильно делиться. Это на огурцы с картошкой смотрят снисходительно, как на баловство, а вот на алхимию у нас сразу найдётся масса компаньонов. Я пытался ему это объяснить, но от его деревянной головы все аргументы просто отскакивают.

— Тогда, может быть, получится заменить натуральный налог баронства на денежный? Продукция из церковной доли позволила бы нам покрыть дефицит и удовлетворить почти все текущие запросы.

— Не думаю, что епископ согласится, — покачал я головой. — К тому же нам самим это невыгодно — в натуральной форме мы платим налог напрямую церкви, а если мы будем этот товар продавать в Новгороде, то заплатим князю налоги и с церковной десятины.

— Политически это всё равно было бы для нас выгоднее, — настаивала Зайка.

— Епископ не согласится, — повторил я. — Я предлагал ему частично денежную форму, но он настаивает на десяти процентах урожая. Это его право, и мы с этим ничего не можем сделать. Но я поговорю с Вороном — возможно, у меня всё-таки получится убедить его увеличить посадки хотя бы на те же десять процентов. Это все проблемы с лавкой? У меня такое ощущение, что тебя ещё что-то заботит.

— Мне не нравится положение дел вообще, — хмуро сказала Зайка. — Когда маленькая овощная лавка даёт прибыль, сравнимую с прибылью среднего завода, это неправильно. Так не должно быть. Это противоречит нормальному положению вещей и не может привести ни к чему хорошему.

— Понимаю, — догадался я. — Всё, чему тебя учили, говорит, что такое невозможно, и поэтому ты чувствуешь себя неуверенно?

— Что-то вроде того, — нехотя согласилась Зайка.

— Если теория противоречит практике, то это повод критически отнестись к теории, а не объявлять, что это невозможно, — заметил я. — И кстати, почему увеличился спрос? Должна быть какая-то причина.

— Люди окончательно поверили в волшебные свойства наших продуктов. Наши постоянные покупатели в самом деле стали выглядеть лучше, помолодели, и это хорошо заметно. Ну и ещё прошёл слух, что это способствует, ну… — Зайка слегка покраснела.

— Личной жизни? — подсказал я.

— Да, — кивнула она. — В общем, спрос сильно вырос. Мы снова подняли цены, но это не помогло. Я всё же не понимаю — там действительно есть настоящий эффект омоложения или люди просто сами себя пытаются уверить?

— Действительно, — утвердительно кивнул я. — Никакого обмана нет, любой целитель это подтвердит. Лесные сумели преобразовать Силу в нейтральную и насытить ею свои растения. Это очень похоже на силу целителей. Человек, который употребляет такие плоды, становится на время в чём-то подобен одарённому и неосознанно улучшает свой организм. Кстати, Ирина — ты одарённая, поэтому для тебя эти овощи практически бесполезны. Ты сама гораздо эффективнее на себя воздействуешь.