Он всегда умел поражать. Пристальный интерес читателей, восхищенные глаза зрителей, первополосные анонсы журналов и газет, сияние софитов, трибуны и телекамеры – его стихия, кипящий котел, в котором рождаются творческое вдохновение и пламенное красноречие. Журналист, антрепренер, телеведущий, библиофил, аукционщик, писатель, игрок – он отдавался своим увлечениям с азартом и неистовством. Более полувека яркого горения. Редчайшее сочетание востребованности и неординарности.

За свою невероятно насыщенную жизнь Феликс повстречался с сотнями известнейших людей по всему миру – потомками царского рода, опальными поэтами, легендарными революционерами, диссидентами, музыкантами, певцами, художниками, писателями, актерами, режиссерами, первыми российскими олигархами, признанными или уже забытыми, богатыми или бедными – в его журналисткой копилке сотни уникальных судеб. Работа в журнале «Огонек» вознесла его на вершину, и он стал одним из творцов той эпохи, когда слово «свобода» перестало быть пустым звуком.

Феликс Медведев пришел работать в журнал «Огонек» в самое застойное брежневское безвременье. Казалось, что ничего уже не может измениться в идеологическом пространстве огромной державы…

Феликс вспоминает, что отдел литературы «Огонька» работал качественно, старательно: регулярно печатались интервью с уважаемыми писателями, публиковались материалы из литературного наследия Александра Блока, Анны Ахматовой, выходили украшенные цветными вкладками номера, посвященные Пушкину, Гоголю, Маяковскому. Журналу охотно давали статьи Дмитрий Лихачев, Лев Гумилев, другие видные ученые и публицисты. Но казалось, что работа идет все-таки во многом вхолостую. Феликс не помнил случая, чтобы кто-то в Доме литераторов или Доме журналистов сказал ему доброе слово о той или иной публикации в софроновском детище. Изданием интересовались лишь сами авторы, их ближайшее окружение, любители детективных романов с продолжением, «кроссвордисты», собиратели цветных иллюстраций.

Трудно было предположить, что вскоре река времени совершит крутой зигзаг и мало кому известный в Москве киевский «варяг» Виталий Коротич со товарищи превратят «Огонек» в самый читаемый печатный орган страны. Хотя, надо заметить, что между мартом (когда сняли с должности Анатолия Софронова) и июнем 1986 года (когда назначили Виталия Коротича) журнал напечатал принципиальные для его реноме вещи. И самыми сенсационными среди них оказались первая после десятилетий глухого молчания публикация стихов Николая Степановича Гумилева и статья о нем заведующего отделом литературы Владимира Петровича Енишерлова.

Едва ли не самым ярким глашатаем новых веяний в журнале стал Феликс Медведев. Именно им для растущей аудитории «Огонька» выпекались острые, обжигающие «пирожки» с актуальной начинкой. Конвейер работал бесперебойно – почти каждый номер журнала, становившегося все популярнее, украшало интервью с очередным «живым памятником» эпохи или новой кометой, сверкнувшей на политическом или литературном небосклоне. Яркие, нестандартные интервью неугомонного обозревателя немало способствовали тому, что тираж «Огонька», превращавшегося из официозного партийного издания в настоящую трибуну гласности, рос от номера к номеру.

Каждую субботу у киосков «Союзпечати» по всей стране происходили, без преувеличения, одинаковые диалоги.

– Есть ли в сегодняшнем номере интервью Феликса Медведева? – спрашивала очередь.

– Да, – отвечал просвещенный советский киоскер с улыбкой лакомки, уже отведавшего вкусненького, – сегодня Юлиан Семенов!

– Та-ак, – раздавалось в ответ, – почитаем!..

На следующей неделе у киосков та же сцена, меняется только герой номера – Сергей Михалков или Виктор Астафьев, Чингиз Айтматов или Элем Климов, Расул Гамзатов или Сергей Образцов… Автором этих откровеннейших, «непричесанных» интервью, был тот же Феликс Медведев.

Киоск «Союзпечать». Место, популярность которого в советское время была сравнима с интернетом, – только здесь можно было узнать последние новости с передовиц центральных газет, купить журналы для моделистов, женщин, автомобилистов, спортивных болельщиков, садоводов, издания для школьников, сборники стихов, кроссвордов и анекдотов, конверты, марки, гибкие синие пластинки журнала «Кругозор» с самыми модными песнями… За популярными изданиями перестроечного времени, среди которых ярко блистал «Огонек», с раннего утра выстраивались длинные очереди

«Для меня, – признался в печати через много лет кинорежиссер Владислав Чеботарев, – но, думаю, и для многих других главной приманкой любого номера «Огонька» становились поистине ослепительные материалы за подписью таинственного Феликса Медведева, популярность которого в народе была просто сногсшибательной… Мне, скажем, и по сей день не стыдно признаться в том, что я, взрослый мужик, с усердием примерного ученика вырезал очередную медведевскую публикацию, дабы поместить ее, как редкостного радужного махаона между листами скучной конторской книги».

Феликс Медведев открывал читателю новые имена, неожиданно и смело повествовал о судьбах людей, переживших драматические события прошлых эпох. Он поднимал завесу над многими тайнами недавней советской истории, рвался общаться с запрещенными до недавних пор персонажами, и на родине, и за границей. По-хорошему «всеядный», он предлагал читателю именно то, чего не хватало в ангажированной советской журналистике, – право выбора героя. Выбора своих героев, не навязанных «партией и правительством» оценок творчества и жизненного пути корифеев литературы, искусства, политики. Феликса можно назвать первым российским «космополитом» газетно-журнального пространства. Наверное, поэтому на адрес редакции приходили сотни и сотни писем читателей, адресованных знаменитому журналисту. Многие сохранились в его архиве. Перечитывать их сегодня, когда с тех легендарных лет прошло уже две эпохи, можно и смеясь, и плача.

Перестройка, объявленная Михаилом Горбачевым на свой страх и риск, дала журналисту настоящий карт-бланш. Ему работается безумно интересно: в голове роятся планы, вспыхивают идеи, перефразируя слова классика, он и жить торопится, и печататься спешит. Собственная судьба тесно сплетается с судьбами его героев, прошлых и будущих, ведет его по закоулкам времени, высвечивая огневыми вспышками события и даты…

Надо сказать, что Феликс постоянно ощущал некую незримую нить, которая, словно нить Ариадны, вела его по жизни, помогая держаться основного пути, не только как журналисту, но и как знаменитому книжнику, библиофилу. Его знакомство с неординарными людьми перерастало в дружбу. Они сами раскрывали журналисту истории своих судеб, подчас без оглядки исповедуясь.

Вот пример. В середине 70-х судьба сводит его с пожилым москвичом Лазарем Борисовичем Фридманом, работником одного из первых советских издательств в 20-е годы. Он охотно рассказывает гостю о своих знакомствах с интересными персонажами той поры.