Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пробежав коридор, я увидела Анкера, и все мысли вылетели из головы. В белом камзоле с кожаными эполетами на плечах он как будто стал еще выше ростом. Золотистая вышивка на жилетке и лацканах камзола могла бы выглядеть вычурно, но на нем весь костюм смотрелся строго и величественно. Переведя взгляд на лицо возлюбленного, я поняла, что наши чувства схожи. Его глаза горели, глядя на меня, а обычно бесстрастное лицо отображало целую гамму чувств. Удивление, нежность, радость, восхищение — все это смешалось в одно непередаваемо одухотворенное выражение. На несколько мгновений мы застыли напротив друг друга, встретившись взглядами, а затем он медленно протянул руку и я вложила в нее свою ладонь. От этого прикосновения дыхание сбилось.
Дорога до королевского дворца тянулась мучительно долго, разглядеть что-то в маленькое заледеневшее окошко было невозможно, поэтому поездка просто в какой-то момент кончилась. Карета затормозила, Анкер, выпрыгнул из нее первым и подал руку, чтобы помочь мне выбраться. Оказавшись на земле, я подняла глаза и обомлела. Синие стены росли вверх, постепенно исчезая в белой туманной дымке. Из высоких окон лился приветливый золотистый свет, бликуя на ледяных струях замерзшего фонтана у входа. Даже отсюда было слышно мелодичные переливы музыки, добавляющей атмосфере застывшего в зимней спячке замка еще больше магического шарма.
— Как красиво… — я не сдержала восхищения.
— Ты еще не видела, что внутри. В этом году жрецы обещали превзойти сами себя.
И они действительно превзошли. Я, конечно, не могла знать, как выглядел дворец в прошлом году, но войдя в бальный зал, потеряла дар речи. В голове пронеслась мысль, что, пожалуй, отказаться от жизни в подводном царстве было не самым глупым решением в моей жизни.
Потому что мы ступили в звездную ночь, оказавшись в водовороте золотых искр. Несколько шагов в полной темноте, пара судорожных вдохов, попыток поймать пролетающую мимо звездную пыль руками и… Тьма рассеивается, сменяясь голубоватым полумраком. Синим светятся узоры льда в нишах, сияет под потолком морозный рисунок на огромном стекле. И окруженные холодным сиянием под музыку кружатся пары. Их ноги теряются в темноте, поэтому кажется, что фигуры плывут прямо по воздуху.
Рука Анкера обвила мою талию и прижала к себе теснее. Мои руки в ответ обхватили его шею, а лоб уютно устроился на груди. Забыв об этикете, хореографии и прочих глупостях, придуманных людьми, мы просто обнялись и поплыли вслед за другими парами, ведомые звуками музыки. В этот момент счастье переполняло меня настолько, что казалось, сейчас я сама рассыплюсь на тысячи мерцающих искорок и улечу под потолок. Тихий бархатный шепот вернул меня в реальность.
— Скоро начнется праздничный концерт. Нам надо идти.
Мы вынырнули из темноты, и следующий зал в первый момент меня ослепил. Даже когда глаза привыкли к яркому свету, льющемуся с лазурного потолка, я не сразу смогла охватить взглядом все. Потолок казался таким же далеким, как небо в летний день. Где-то высоко белели изысканные балкончики, похожие издали на кружевные мраморные облака. Будто соревнуясь, кто ярче, повсюду блестели и переливались, золотые перила, скульптуры и рамы картин. В центре зала вилась белоснежной спиралью лестница, заканчивающаяся широкой круглой платформой, на которой застыли в торжественных позах музыканты, готовые вот-вот заиграть. Правда, несколько мест рядом с инструментами были еще пусты.
Анкер осторожно взял меня за локоть и потянул вперед, в сторону мягких белых кресел, расположенных вдоль стен. Большинство из них уже были заняты, но в первом ряду, прямо напротив платформы с оркестром, нашлось два места. Я хотела спросить, нет ли здесь каких-то особых правил рассадки, но повернув голову тут же уперлась взглядом в знакомую черную кудрявую гриву. И увидев, что Его Величество сидит буквально через пару человек от нас, поняла, что два свободных кресла ждали именно нас. Анкер сел слева, справа же моим соседом оказался седой тучный незнакомец. Он слегка наклонил голову, приветствуя нас и тут же отвернулся, что-то выглядывая на другом конце зала. Я непроизвольно тоже посмотрела в ту сторону и увидела, как к платформе приближаются несколько фигур в платьях, еще трудноразличимые издали.
— Сегодня будет выступать кто-то особенный? — шепотом спросила у Анкера, наклонившись к нему поближе.
Обычно холодный и спокойный на людях, он позволил на этот раз уголкам губ слегка приподняться в мягкой улыбке.
— Ты угадала. На балу Конца года по традиции должна выступать королева. Но так как Его Величество еще не женат, сегодня свои таланты продемонстрируют его невесты.
— Невесты? — переспросила, а в груди неприятно кольнула мелкая, но неприятная обида, что во дворце происходит что-то интересное, а он мне ничего не рассказывает.
Его лицо уже снова приняло холодное серьезное выражение, как будто и не было на нем несколько секунд назад легкой улыбки. Анкер кинул быстрый взгляд на платформу, на которой уже рассаживались перед своими инструментами девушки, и ответил:
— Позже все расскажу, сейчас все начинается.
И с одной стороны, я понимала, что не место и не время, а с другой — неожиданно захотелось сделать что-нибудь эдакое, чтобы он снова начал вести себя как живой человек, а не замороженный палтус. Ну, хотя бы на ногу наступить острым каблуком праздничной туфельки. Но я, конечно, не стала. Только вздохнула, поерзала немного в кресле, чтобы усесться поудобнее, и приготовилась слушать концерт неожиданно объявившихся королевских невест.
Они были очень разные. Высокая статная девушка с длинной русой косой задумчиво поглаживала изогнутую золотую трубу. Низкая фигуристая брюнетка с острым лисьим носом и хитрой улыбкой вертела в руках палочки, сидя рядом с набором медных дисков на невысоких стойках. Кудрявая тонкая дама с такой прямой спиной, будто в платье вшили доски, неподвижно сидела у черного рояля, глядя куда-то в пустоту поверх голов зрителей. За плечами у нее трепетали серебристо-серые крылышки, как у мотылька, настолько искусно сделанные, что казались настоящими. Разглядеть подробно костюмы других невест издали я не смогла.
Свет, льющийся с небесного потолка, начал нарастать, пока не стал настолько ярким, что я вынужденно моргнула. А когда снова открыла глаза, на платформе уже стоял окутываемый золотистым сиянием жрец в длинном белоснежном балахоне. Он изящно взмахнул руками, и тут же музыканты слаженно зашевелилась, рождая первую музыкальную волну. А на следующей я уже забыла, что беспокоило меня несколько мгновений назад. Потому что музыка была беспощадна. Громкая — настолько, что еще чуть-чуть и заложит уши, торжественная — так, что захотелось
