Сержант Чепрага, пожав плечами, ответил:

– Да вроде неплохо… Второй Белорусский добивает немцев у Данцига, наши осаждают Бреслау… В Чехословакии – бои западнее Ружомберока и у Братиславы, западнее города вышли на Мораву. До Вены осталось два километра. За Балатоном наши тоже уже в Австрию вошли… В общем, я все эти названия, что в сводках упоминают, раньше только на географическом атласе встречал.

Савушкин усмехнулся.

– То есть то, что ты в Будапеште без дела пятую неделю околачиваешься – тебя уже нисколько не удивляет….

Чепрага смущённо опустил глаза.

– Привык уже…. Да и по-мадьярски начал чуток понимать. Уже как-то и не совсем заграница, тем более тут, в Ракошфалве. Ежели б не черепица заместо дранки – то чистый Невинномысск с виду… Такие ж домики одноэтажные, сады… У нас тоже любят сливу сажать.

– Понятно. Лейтенант, – обратился Савушкин к своему заместителю, – Ты-то не омадьярился ненароком? Как старшина наш?

– А я тут при чём, товарищ капитан? – возмутился Костенко.

– Ни при чём, як той кот до сметаны… Кто на выходные просил увольнительную – Вере Антоновне в саду помочь?

– Я.

– А на самом деле где два дня провёл? У Жужи. Не знаю, какой вы там сад правили, но Веру Антоновну я тебе для прикрытия использовать больше не разрешаю.

– Есть не использовать! Товарищ капитан, тогда на эти выходные я отлучусь?

– Побачим. Сегодня только пятница. Завтра утром и решим…

Тут входная дверь решительно распахнулась – и на пороге кубрика разведчиков появился подполковник Трегубов, улетевший в Москву месяц назад. У Савушкина мгновенно ёкнуло в груди – просто так начальники отделов не прилетают, похоже, конец их затянувшемуся отпуску, в поход марш-марш… Эта мысль ещё только начала выкристаллизовываться в мозгу у капитана – а команда «Группа, встать! Смирно!» – уже вылетела из его уст.

Разведчики вскочили, вытянулись в струнку – и Савушкин, вскинув ладонь к фуражке, бодрым голосом доложил:

– Товарищ подполковник, вверенная вам вторая группа дальней разведки в сборе! Больных нет, раненых нет, готовы к выполнению заданий командования! Командир группы капитан Савушкин!

– Здорово, хлопцы! Давненько вас не видел! – и Трегубов, иронично выслушав уставное «Здравия желаем, тащ полковник!», добавил: – Занимайтесь пока, мне тут с вашим командиром погутарить надо. Пошли, Савушкин, погуляем в саду….

Как только они вышли в апрельский, яростно цветущий и смачно гудящий пчёлами сад – Савушкин спросил:

– Конец нашему отпуску?

Трегубов кивнул.

– Конец. Завтра-послезавтра вылетаете.

– В Судеты? Как вы и говорили в феврале?

– Да. – Помолчав, подполковник осторожно спросил: – Как ребята твои? Мирными настроениями, чую, прониклись? Венгерки, небось, захаживают?

Савушкин вздохнул.

– Не без этого. Пять недель в тылу, как-никак. Да ещё в Будапеште… Вон, Костенко уже жениться собрался на мадьярке. К тому ж у Чепраги кум в артиллерии особой мощности служит. Давеча передал письмишко с оказией – наконец-то, де, и о нас вспомнили, и мы пригодились, едем форты Кёнигсберга в пыль стирать. А то бы так всю войну в Муроме и просидели… Хлопцы весь вечер молчали, как пришибленные…Оказывается, и так люди воюют – неделю за три с половиной года, да ещё и без риска ответного удара – особой мощности издаля лупит….

Трегубов кивнул.

– Ещё и не так бывает, Лёша. Тут как планида, ничего не попишешь – одни из боёв не вылазят, другие в Иране финики трескают с инжиром… Да и в строевых бывают синекуры. Начхимов, например, по сию пору не отменили – так и маются, каждой бочке затычка. Должность – и без отмены, и без применения. Один раз в Будапеште только начхим пригодился – в Будакеси группа венгерских генералов и старших офицеров потребовала, чтобы их капитуляцию принял офицер Красной армии не ниже майора. Там как раз начхим двести девяносто седьмой стрелковой, майор Скрипкин, поблизости ошивался – ему и досталась честь пленения трех генералов и полутора десятков полковников и майоров…

Савушкин кивнул.

– А мы вон пять месяцев в поиске… Как до сих пор живы остались – ума не приложу… Раз десять должны были уже окончательный расчет получить – а всё на вексель записываем…

Трегубов помолчал, а затем, вздохнув, произнёс:

– Всё понимаю. Но кроме вас это задание никто не выполнит. На, глянь, – и с этими словами, открыв планшет, протянул Савушкину лист бумаги. Капитан, прочтя его, с изумлением промолвил:

– Ничего себе…. Товарищ подполковник, вам-то это зачем?

– А вот именно для этого…. Чтобы бойцы видели, что начальство не сидит по кабинетам, победы дожидаючись…. Да что толку? Отказал зам начальника Разведупра.

– Вижу. – И Савушкин вновь прочёл размашистую резолюцию, сделанную генеральской рукой поперёк рапорта Трегубова о прикомандировании к группе капитана Савушкина – «Сдурел на старости лет? Категорически отказать!»

Трегубов убрал свой рапорт в планшет и продолжил:

– Задачу я тебе чуть позже уточню, перед вылетом. По свежим разведсводкам скорректирую. Но в общих чертах задание такое – выбрасываетесь с парашютами в районе Витковице, в Судетах. Или в Крконошах, как их называют чехи. Эта та часть Судетенланда, который немцы оставили под формальной властью Праги. Вокруг уже тысячелетний рейх, оттуда чехов изгнали. Ну а в Витковицах и его окрестностях они пока живут. Там, в горах, найдёте усадьбу Штернберков. Старик Вацлав – наш человек, передашь ему привет от Владимира Нестеровича Кашубы[2]. Обзаведётесь лошадьми – у Штернберка горная порода, самое то. В Трутнове на формировке находится первая пехотная дивизия армии Власова, под командой полковника Буняченко. Штаб самого Власова – в Гёрлице. Сейчас эта дивизия передислоцируется под Коттбус – немцы хотят проверить её в деле. Вот Власов и мотается из своего штаба к Буняченко – боится, чтобы тот не скис, подбадривает.

– Ну а мы….

– Ну а вы каждый день будете ждать машину с Власовым на шоссе между Гёрлицем и Трутновым. А дождавшись – ликвидируете охрану, спеленаете самого Власова и дадите срочную радиограмму. Мы вышлем за ним самолёт – на ферме у старика Вацлава есть большой выгон, там как раз эр-пятый[3] сядет. Вы в него Власова закинете, а сами либо на лошадках к линии фронта, либо где-нибудь в Судетах заляжете – весна, сейчас в горах благодать… Ну а там и мы подтянемся. Вот такой в целом план. Детали, как я и говорил, завтра.

– Ясно. А большая у него охрана?

– А бес его знает, но думаю, что человек пять-шесть точно. У тебя ж снайпер по штату есть?

Савушкин кивнул.

– И по штату, и по призванию…. Здоров стрелять. Чешский учить не хочет, а на стрельбище сгонять