Форрест вздрогнул. Да что за день такой сегодня?! Сговорились они его терзать, что ли?!

Он неохотно кивнул, и Питер воодушевленно продолжил:

— Девочка в последнее время просто расцвела…

Джейку очень хотелось заметить, что никаких перемен в ее внешности он не заметил, но сдержался, не желая обнаруживать свой интерес.

— Видно, она все-таки выходит замуж за своего последнего кавалера, этого Макса Флинта. Что ж, чего еще ожидать? Он красив, богат и, похоже, без памяти в нее влюблен.

Джейк прохрипел внезапно пересохшим горлом:

— Ну, до него у нее столько поклонников перебывало, и тоже все богатые и красивые.

Питер наклонился поближе, будто собирался доверить страшную тайну, и приглушенно заметил:

— Но никто из ее поклонников больше пары месяцев не задерживался. А Макс вертится возле нее уже полгода. Это ведь о чем-то говорит.

В пальцах Джейка треснул карандаш, который он небрежно вертел во время разговора. Вздрогнувший от резкого звука Хенчли испытующе посмотрел в лицо собеседника, но ничего, кроме скучающего безразличия, не заметил. Тем не менее насторожился, после чего пробормотал:

— Ну ладно, пойду посмотрю, что делается в отделе. А ты займись документами. У меня в последнее время что-то с глазами — не вижу мелкого текста. — И, величественно поднявшись, он понес свою располневшую фигуру к выходу.

Джейк со злостью бросил предавший его карандаш в урну и, желая поднять донельзя отвратительное настроение, принялся негромко насвистывать, стараясь думать только о работе.

Перед обедом заглянул в отдел и сразу почувствовал запах вкусной еды — Генрих Рудт, упитанный потомок немецких переселенцев, вытащил из микроволновки принесенные из дома сардельки с картофельным пюре, вытряхнул в объемистую тарелку, полил острым кетчупом и принялся неспешно принимать пищу.

Пожав плечами, Форрест закрыл дверь. Ему совершенно не хотелось делать замечания сотрудникам, хотя по должности он был обязан указать, что обед еще не начался. Но в обед хозяйственный Рудт помчится по магазинам — он не доверял эту сверхответственную миссию жене, предпочитая контролировать расходы семьи сам.

Меланхолично приподняв брови, Джейк дождался, когда часы покажут ровно час, и вышел из кабинета. Переполненные лифты шли друг за другом, и он решил пробежать вниз пешком — все равно в спортзал ходить некогда. Перескакивая сразу через несколько ступенек, он уже через пять минут стоял перед зданием и, досадуя, что не надел темных очков, щурился от яркого солнца.

В толпе сослуживцев прошла Элизабет Талертон, и Форрест замер, не в силах оторвать от нее глаз. Остановившаяся в двух шагах от него миссис Милн, моложавая дама неопределенного возраста, работавшая начальницей экономического отдела, пристально его оглядела, вопросительно вскинув выщипанную бровь, но он ничего не заметил. Когда Элизабет скрылась из виду, встряхнулся, как мокрый пес, и поспешил в противоположную сторону.

Миссис Милн с округлившимися от удивления глазами посмотрела ему вслед и чему-то хитровато улыбнулась. Заметив выплывшего из офиса Хенчли, поспешила ему навстречу.

— Дорогой Питер! — Они так давно знали друг друга, что считали себя почти родственниками. — Думаю, нам нужно вместе пообедать!

Предложение больше походило на приказание, поэтому Питер молча развернулся и послушно пошел в сторону кафе.

Азалия Милн, выбрав укромный столик в самом дальнем углу кафе, весело спросила:

— Слушай, Питер, ты в курсе, что твой Форрест по уши влюблен в мою Лиззи?

Хенчли, и сам заметивший нечто подобное, хмуро спросил:

— И что?

Азалия укоризненно покачала головой. Как большинство счастливых в семейной жизни женщин, она обожала устраивать чужие судьбы.

— Им надо помочь!

Откусивший от пиццы изрядный кусок Питер подавился, раскашлялся и с трудом выдавил из себя:

— И как это ты собираешься сделать? А главное, зачем?

Азалия не терпела глупых вопросов. И как это мужчины умудряются не понимать таких примитивных вещей?!

— И ты туда же! Зачем люди вообще любят друг друга?

Питер возмутился. Он тоже не понимал, отчего женщины обожают постоянно совать свои носы в чужие дела.

— Ну, что Джейк влюблен, это и слепому видно. Но вот твоя Лиззи — большой вопрос. По-моему, она никого, кроме себя, любить не в состоянии.

Начальница оскорбилась за незаслуженно обиженную подчиненную.

— Лиззи прекрасная девушка. Умная, добрая и, кстати, застенчивая. Ты знаешь, что от всех ее настойчивых кавалеров отбивается ее папочка, а не она? Она ужасно боится обижать людей!

— Ну, последний-то изрядно подзадержался! Почти полгода вместе! Значит, от него она отбиваться не собирается! Глядишь, скоро и свадьбу сыграют! Об этом, кстати, все вокруг только и говорят! — Питеру хоть и не нравился Макс Флинт, но он во всем любил точность и справедливость.

— Да просто мистер Талертон считает, что Макс Флинт прекрасная пара для его единственной дочери! Только и всего! И Лиззи здесь совершенно ни при чем! Она и не любила никого никогда!

Питер запыхтел от возмущения.

— И о чем это говорит? Что она немедля влюбится в Джейка? Не смеши меня, пожалуйста! Я не глуповатый мальчик, как ты, видимо, считаешь!

Азалия не на шутку рассердилась и сильно сдавила его локоть, оставив на нем красные пятна.

— Какой ты бесчувственный! Почему ты так Форреста-то принижаешь? Нормальный мужчина, симпатичный, умный, добрый. Почему его полюбить нельзя?

Питер яростно замахал руками.

— Да можно, можно его полюбить! Только это же души и сердца требует, а Лиззи как мотылек. Сегодня с одним, завтра с другим! Свяжется с ней Джейк, и что? Насколько хватит ее пылкой любви? На месяц? На два? А потом? Нет уж, пусть лучше как сейчас — чем он меньше ее видит, тем крепче спит.

Азалия вдруг протянула, внезапно прекратив спор:

— Чем меньше видит… Чудненько…

Питер с подозрением посмотрел на ее алые губы, сложившиеся в лукавую ухмылку.

— Что это ты задумала, моя дорогая?

Опасливо оглянувшись, будто ожидая обнаружить за спиной микрофон, Азалия озвучила сложившийся у нее план действий:

— Нужно отправить их куда-нибудь вместе и посмотреть, что из этого выйдет. Предлог у меня уже есть — у Лиззи компьютер устаревшей модели и его нужно срочно поменять. Вот она и поедет выбирать ею вместе с Форрестом!

— Но разве покупать оргтехнику не обязанность хозяйственников?

Миссис Милн с досадой посмотрела на недалекого, такого ограниченного мужчину. Впрочем, ее муж был точно таким же, поэтому она обладала недюжинными дипломатическими способностями.