Она остановилась и пожелала ему хорошей пищи и приятных дней. В ответ пришли удивление и радость. Те, кто управлял этими животными, не знали, в сущности, их образа жизни. Элосса хотела бы иметь возможность открыть ворота этих пастбищ и выпустить всех животных на свободу, о которой они только смутно вспоминали. Но у юртов было правило: не пытаться менять что-либо в жизни раски или их слуг — это было бы неправильным использованием талантов юртов. Только в особо кризисных обстоятельствах, для спасения собственной жизни юрты могли создавать иллюзии против нападавших.

Пастбища закончились, Элосса подошла к подножию гор. Путь был трудным, но привычным для нее. Она выбросила из своего сознания последние остатки того, что тревожило ее, пока шла через поселок. Она подняла голову и откинула капюшон, чтобы ветер перебирал ее красивые волосы и приносил свежесть ее легким.

Она замечала слабые следы тропинок. Возможно, жители городка ходили сюда охотиться или пускали скот пастись по холмам. Но, похоже, следы были давние. Поднявшись на вершину одной горы, Элосса увидела монолит выше человеческого роста. Явно не природного происхождения, потому что камень был не тускло-серый, как все вокруг, а темно-красный, как запекшаяся на солнце кровь.

Элосса вздрогнула, удивившись, откуда у нее взялись такие мрачные мысли. Она отогнала их, как ее учили, подошла ближе и увидела на камне резьбу. Время и непогода сильно разрушили изображение, оставив только намек на голову. Чем дольше Элосса смотрела на нее, тем сильнее в ней поднималась тревога, ускоряющая дыхание и вызывающая желание бежать, такая, какую она чувствовала в городке.

По очертаниям лицо принадлежало раски, но были в нем элементы чего-то чуждого, страшно чуждого — угрожающего, несмотря на печать древности, лежавшую на нем. Предупреждение, поставленное здесь в давние времена, чтобы путник вернулся обратно? Какая же опасность лежала впереди, если мастер сумел так отчетливо выразить зло?

Работа не выглядела законченной, но нарочито грубо вытесанные черты лица подчеркивали и усиливали ощущение опасности, производимое на зрителя. Да, это было совершенно явное предупреждение!

Элосса заставила себя повернуться спиной к изображению и посмотрела, что лежит вдали. Благодаря долгой тренировке, ее глаза научились изучать и оценивать пейзаж, она заметила еще один остаток далекого прошлого: далее от этой точки шла только одна дорога.

Камни были сдвинуты оползнями, откинуты упрямым ростом кустов и деревьев. Но насыпь, которая была сделана для этих камней, изменила природные контуры местности, так что нельзя было сомневаться в ее искусственном происхождении.

Каменная дорога? Такая бывала только возле городов верховного правителя. Построить такую дорогу было трудно, и в нормальных условиях тратить силы на прокладку ее по склону горы совсем ни к чему. Значит, эта дорога была очень и очень древней. Элосса подошла к ближайшему камню; край его торчал вверх, а сам он прятался в траве. Она опустилась на колени и положила руку на камень, пронизывая его читающей мыслью…

В ней возникло слабое ощущение. Оно шло из давних, диких времен, из такого далекого прошлого, что земля приняла камень и наложила на него свою печать. Элосса чувствовала след песчаной ящерицы, чьи лапки касались отрога; что лежало дальше во времени, она не могла почувствовать,

Мостовая вела в гору, куда Элоссе предстояло подняться, и использование старого пути дало бы девушке некоторое облегчение, возможность сберечь силы для более трудного дела. И она свернула на дорогу. Но древний путь мог быть закрыт, им прекратили пользоваться, и монолит был поставлен, чтобы запретить вход. Кто сделал это и зачем? Ее охватило любопытство, и она искала любой намек на то, что могло быть в конце этой дороги.

Чем дальше она шла, тем больше восхищалась искусством и умением, с каким делалась дорога. Она была проложена не самым легким способом, не поворачивала и не изгибалась, подобно следу животного или горной тропе и покрытым глиной дорогами на равнинах — а прорубалась через все препятствия, как будто упрямый мастер приручал страну, чтобы она служила ему.

Элосса дошла до места, где оползни отчасти скрыли дорогу, прорезавшую гору, и пошла по остаткам этих оползней, помогая себе посохом. Дорога все еще вела в нужном Элоссе направлении. В девушке росло любопытство, куда она ведет, хотя могло случиться, что придется свернуть в сторону раньше, чем это выяснится.

Здесь больше не было таких изношенных временем камней, как тот монолит внизу, но время от времени встречались небольшие камни, некоторые из которых стояли, и на них были следы резьбы, но от изображений остались только тени. Ни один не доставил ей неприятного ощущения, как тот первый камень. Возможно, они относились к другому времени и были поставлены с другой целью

Под тенью одного такого камня Элосса села и поела. Недалеко журчал горный ручей, и шум бегущей воды был хорошо слышен. Элосса чувствовала себя спокойно в этом лежащем вокруг нее мире. Но затем… покой был разбит.

Ее мысль-поиск лениво вылетела, преодолевая покой и свободу, и столкнулась с мыслью! Кто-то из клана в таком же Паломничестве? По горам бродили и другие кланы, с которыми ее народ мало контактировал в течение зимних месяцев. Нет, в этом коротком прикосновении она не уловила ничего знакомого, указывающего, что то был юрт — даже если юрт путешествовал, закрыв свое сознание.

Значит, это раски, потому что животные опознаются иначе. Охотник? Она не решалась, конечно, зондировать этот мозг. Хотя ненависть раски была угнетена страхом, кто знает, что может случиться, если раски вдали от своих встретится с одиноким юртом? Она подумала о тех юртах, что не вернулись из Паломничества. Объяснений этому было немало: падение со скалы, болезнь при отсутствии всякой помощи, смерть от какой-то опасности, которую они не могли остановить высшим сознанием. Ей надо быть осторожной.

Элосса туго завязала шнурки продуктовой сумки, взяла посох. Легкий путь по дороге закончился. Ей предстоит подвергнуть испытанию свое знание гор. У раски не было умения юртов подниматься в горы. Если ее действительно выслеживают, то она запросто сохранит расстояние между собой и преследователем.

Девушка не спеша начала подъем: кто знает, охота может быть долгой, и надо беречь силы. Она не могла послать свою энергию слишком далеко, но держала прикосновение к мозгу преследователя и все еще чувствовала что-то тревожное впереди. Легчайшее зондирование мозга можно делать только с интервалами, чтобы удостовериться, что за ней и в самом деле следят, а не просто кто-то идет по своим делам.

Высоко над забытой дорогой Элосса остановилась перевести дух и пустить мысль-поиск вниз. Да, он все еще шел за ней. Она нахмурилась. Хотя она и приняла предосторожности против этого, но по-настоящему не верила, что это может случиться. Раски никогда не выслеживали юртов. Об этом никто из ее народа не слышал после серьезного поражения Великого Правителя Филага два поколения назад. Что же случилось теперь?

Она знала, что может остановить его. Иллюзия, прикосновение к мозгу… Да, конечно, если бы она захотела воспользоваться своим талантом, этого оружия было бы достаточно. Но оставалось то, что лежало впереди. Когда человек идет в Паломничество, никто из побывавших в нем не делает никаких намеков, на что можно тут рассчитывать. Однако некоторые предупреждения и сведения были в основном о том, что паломнику понадобится весь его талант при встрече с тем, что его ждет.