- Я однажды разговаривал со столяром. Это считается?

- Думаю, считается. Ну что, на счет «три»?

- Э-э-э… а какая цифра…

- Нет, лучше на счет «раз». Итак, раз!

…

- Ну и что это такое?

Давайте быстренько расскажем коротенькую историю…

Бриджет и Джером Добсоны

Чертанов облокотился на фальшборт, глядя на солнце, медленно опускающееся в воду. Удушающая жара спала, воздух наполнился вечерней прохладой, а шеф наконец-то перестал потеть.

Петр Иванович Колобков, работодатель Сергея Чертанова, отличался внушительным телосложением. Но не в смысле роста и уж тем более не в смысле бицепсов. Он удивительно точно соответствовал своей фамилии - невысокий, лысый и круглый, как шар. Крохотные глазки и ушки, носик-пуговка, коротенькие ручки и ножки - колобок, да и только.

Сейчас он умиротворенно опорожнял третью кружку пива, любовался закатом и время от времени перелистывал страницу детектива, купленного в предыдущем порту. Сергей до сих пор удивлялся, как шеф умудряется читать книгу на португальском, не понимая ни единого слова.

- Серега, ты чего там скучаешь? - весело окликнул его начальник. - Ком цу мир, переведешь мне эту ботву! Пивка выпьем!

Сергей только тоскливо простонал. Он любил пиво, но на суше, не на море. Прекрасно знал, что стоит ему принять хоть чуть-чуть, и желудок немедленно взбунтуется - организм Сергея искренне не понимал, как можно сочетать алкоголь и качку. Даже такую ничтожную, как сейчас. Это шефу хорошо - у него желудок луженый, он с малолетства тренируется.

- Все пьете, Петр Иваныч? - грозно нависла над блаженствующим шефом дама огромного роста. - Пьете и пьете, пьете и пьете… Да на вас уже костюмов нет - вон пузень какую своим пивом растянули!

- Матильда Афанасьевна, какое го… счастье! - неискренне заулыбался шеф. - А мы-то уже, грешным делом, наде… боялись, что вас за борт унесло! Вот бы радо… трагедия была бы!

Матильда Афанасьевна Сбруева, в девичестве Штуцерман, была ночным кошмаром шефа. Да и Сергей старался держаться от этой старой мымры подальше. Ибо Матильда Афанасьевна была Тещей с большой буквы - самим воплощением этого ужасного слова. Пожилая мадам отличалась телосложением самки носорога, примерно таким же характером и небольшими, но достаточно заметными усами. Зятя она люто ненавидела, считала, что он испоганил всю жизнь ее единственной доченьки, и портила ему настроение всем, чем только могла.

А могла она очень многое.

- А ты что там стоишь?! - перевела внимание на Чертанова Матильда Афанасьевна. - Вы бы, Петр Иванович, приструнили секретаря-то своего, приструнили! А то я его сама приструню! Ишь, моду взял - пожилой женщине хамить!

- Это как? - живо заинтересовался шеф, ободряюще подмигивая Сергею.

- Да вот так! Я ему говорю - почини эти чертовы весы, а он, стервец, не хочет!

- Они правильно работают, Матильда Афанасьевна, - грустно развел руками Сергей.

- Да где же правильно, когда сто двадцать кило мне показывают! Врут в два раза!

Петр Иванович схватился за живот и дико заржал, пролив пиво на палубу. Матильда Афанасьевна начала густо краснеть. Но отнюдь не от стыда - этого чувства теща шефа не испытывала с самого рождения. От возмущения. Сергей же вновь облокотился на фальшборт, проклиная тот день, когда согласился на этот проклятый круиз.

А ведь все так замечательно начиналось!

Петр Колобков в молодости был простым крановщиком, хорошим комсомольцем (хотя материалы со стройплощадки воровал при каждом удобном случае) и примерным семьянином. Женился в 1986, в двадцать шесть лет, и с тех пор они с женой жили душа в душу (в смысле - до сих пор не развелись). Нажили четырех детей - двух дочерей и двух сыновей.

Ну а потом совершенно неожиданно для всех обрушился Советский Союз. Многие граждане коммунистической империи были погребены под его обломками. Однако многим другим это пошло только на пользу. Среди них оказался и Колобков.

Бывший крановщик сумел вовремя подсуетиться где надо, урвать кусок пожирнее, неожиданно для всех проявил недюжинную деловую сметку, и в одночасье поднялся из крановщика до директора целой строительной конторы «Питерстрой». Название выбрал сам - одновременно и родной город упомянул, и самого себя. И жил с тех пор просто припеваючи, с каждым годом богатея все быстрее и быстрее. Подводных камней российского бизнеса он избегал с везением настоящего Колобка - и от налоговой ушел, и от братвы увернулся, и конкуренты ничего с ним не сделали. Всегда умел вовремя подмазать кого надо, имел волосатую лапу во всех серьезных местах, и… в общем, везучим человеком был Петр Иванович, на редкость везучим. В жизни он придерживался трех основных принципов: «я начальник - ты дурак», «не подмажешь - не поедешь» и «денег много не бывает».

Ему хватало.

Само собой, до Березовского с Абрамовичем Колобков пока что не дотянул. Куда уж там! Однако авторитет имел вполне приличный, да и капиталец сложился кругленький, как он сам. Достаточно сказать, что сейчас все действующие лица находились на борту его личной яхты, купленной всего пару месяцев назад.

Очень большая и дорогая крейсерская яхта класса «Альфа III», голландское производство. Сорок пять метров в длину, семь с половиной в ширину, триста двадцать семь тонн водоизмещения, стальной корпус с алюминиевыми надстройками, два дизельных двигателя, делает до пятнадцати узлов[1]. Отличные условия - новейшая электроника, параболы и антенны для спутниковой навигации и связи, опреснительные установки, полное кондиционирование. Все удобства - вместо кают-компании настоящий салон с коврами, баром и музыкальным центром, дубовые панели, мраморная отделка, а на перекидном мостике самый настоящий солярий с бассейном. Роскошные апартаменты для владельца и его семьи, и пять гостевых кают - четыре одноместных и одна большая, для особо почетных гостей. В общем, настоящая игрушка миллионера.

Название Колобков придумал сам - «Чайка».

Купив яхту, Петр Иванович тут же решил опробовать ее в деле. А поскольку он все привык делать с размахом, то сразу же отправился в настоящий круиз. Вспомнил детские мечты и решительно двинулся вокруг Европы - из Санкт-Петербурга в Сочи. И обязательно заглянуть в Рио-де-Жанейро - все равно по дороге (по географии у Колобкова всегда была двойка). Себя торжественно назначил капитаном судна, а в качестве экипажа нанял пару старых знакомых - Василия Васильевича Фабьева и Евлампия Петровича Угрюмченко.

Первый больше сорока лет прослужил на торговом корабле штурманом. Потом вышел в отставку, но на суше усидеть так и не смог - тосковал по соленым брызгам и качающейся палубе. Старый морской волк с восторгом ухватился за предложенную должность, выгладил любимый китель, вдрызг разругался с дочерью, не желавшей отпускать беспокойного папашу, и гордо поднялся в ходовую рубку. Ясное дело, сам Колобков капитаном только числился - до этого дня он и за границу-то выезжал всего один раз - пару лет назад летал в то самое Рио-де-Жанейро. Весь в делах, весь в работе… Зато теперь решил оторваться за все упущенные годы.