Подкожный жир служит телу своеобразным хранилищем энергетических запасов на черный день, когда вам вздумается сесть на диету, а также поддерживает ткани. Между кожей и лежащей под ней мышцей всегда, даже у вашей худющей коллеги, есть слой поддерживающих жировых клеток, количество которых если и уменьшается, то только при сильном похудении или из-за болезни. Мне очень важно, чтобы вы это понимали, потому что за мою практику мне частенько встречались молоденькие девочки, которые, оттягивая пальцами тонюсенький слой жира, говорили: «Я хочу избавиться от этой складки», и мне стоило немалого труда объяснить им, что невозможно жить без минимального количества жировой ткани.

Приведу пример. Когда вы надеваете узкие джинсы с заниженной талией, вполне нормально, что над поясом у вас образуется складочка: вы же не пластмассовая кукла, вы сделаны из костей, мышц и жировой ткани разной толщины.

Смиритесь.

Если половина жировых клеток находится под кожей, то бóльшая часть оставшегося запаса адипоцитов находится в брюшной полости, то есть в животе. Но и этот жир выполняет свою полезную функцию: он организует расположение органов и защищает их от повреждений. Однако если брюшного жира слишком много, это может быть опасно, так как повышается риск возникновения сердечно-сосудистых заболеваний.

В защиту брюшного жира скажу, что, если человек худеет, первым уходит именно он. В этом убеждались все женщины, которые, когда хотели с помощью диеты избавиться от лишнего жира на бедрах, получали осиную талию, а размер бедер практически не менялся.

Кстати, малюсенький процент адипоцитов есть и в мышцах. Мне кажется, что у этих адипоцитов проблемы с общением, иначе как объяснить, почему они предпочли одиночество в мышцах веселой компании товарищей на бедрах.

Только не думайте, что адипоциты – это противные клетки, единственная цель которых – накапливаться в ненужных частях тела. На самом деле у них есть одно свойство, которое отличает их от остальных элементов организма. Знаете, что самое интересное? Это единственные клетки помимо нейронов, которые не делятся в течение нашей жизни.

Их число в целом предопределено генетически и может изменяться только:

• на заключительных стадиях беременности,

• в первый год жизни ребенка,

• в период полового созревания.

В остальные периоды жизни, кроме тяжелых случаев ожирения или определенных заболеваний, количество жировых клеток остается неизменным.

Чтобы вынудить клетки к новому делению, нужно создать такие условия, при которых им придется увеличиться в объеме на 170 %. А это, поверьте мне, задачка не из легких!

Поэтому диетологи (а с этого момента и вы тоже) с ужасом воспринимают детское ожирение: полный ребенок начнет свою жизнь с бóльшим запасом адипоцитов, чем худой.

Из-за этого уникального свойства адипоцитов и получается, что на некоторых из вас эстетические процедуры оказывают заметное действие, а на таких несчастных, как я, практически никакого. Я называю это синдромом соседки.

Синдром соседки: некоторые молодые девушки отправляются в центр эстетической медицины, куда до этого обращалась их соседка, и просят, чтобы над ними сотворили то же чудо, что превратило их соседку из обыкновенной домохозяйки в топ-модель. Однако они не понимают, что, как и в случае с лекарствами, на эстетические процедуры каждый организм реагирует по-своему.

Я была полным ребенком, и я пишу об этом во всех биографиях, и не только чтобы завоевать симпатию полных читательниц, но и чтобы объяснить, почему я остаюсь пампушкой, хотя в моей стране все сходят с ума по эстетической медицине.

На деле, если ты была худой девочкой и неожиданно набрала вес, твои хорошенько раздувшиеся жировые клетки сразу же отреагируют на процедуры – даже такие банальные, как массаж, – и с радостью расстанутся с частью своего содержимого; если же ты была очаровательным пончиком, жировых клеток у тебя много, они сдутые и ленивые. (Гипертрофический тип ожирения = клеток мало, но они раздутые; гиперпластический тип ожирения = клетки сдутые, но их много).

И без того грустную картину омрачает также то, что, как показали результаты недавних исследований, от числа адипоцитов зависит и чувство голода. Бесспорно, те толстушки, которым все-таки удалось похудеть, имея в запасе множество сдутых адипоцитов, сильнее ощущают голод.

Адипоциты хором умоляют нас съесть еще один кусочек торта, потому что чувствуют себя опустошенными, а поскольку в нас, бывших пингвинчиках, этих голосов наберется на целый стадион, мы слышим их так громко и отчетливо, как Одиссей чарующие песни сирен, и нам гораздо сложнее отказаться от этого соблазнительного кусочка торта.

Однако науке до сих пор неизвестно, почему же адипоциты хором не воспевают, например, какой-нибудь сельдерей.

Кто им объяснил, что сельдерей безвкусный и жесткий?

Еще одна любопытная и поразительная способность адипоцитов – превращать глюкозу в жир.