Нэнси отвернулась и, чтобы не видеть этой мерзкой усмешки, прикусив губу, уставилась в окно. Мимо неслась бескрайняя, покрытая редкими пятнами весенней травы равнина.

— Чего такая злая?! — все с тем же натужным ухарством поинтересовался водитель, на секунду задумался и словно вспомнил, что нужно сказать: — Или муж давно не залазил? Го-го-го!

«Кретин!» — стараясь не слушать неприятный кудахчущий смех, подумала Нэнси.

— А ножки-то у тебя ничего!

Нэнси вздрогнула, оторвалась от созерцания вида за окном и уставилась на свои бледные подрагивающие от напряжения колени. Она изо всех сил старалась не вникать в то, что почти безостановочно говорит водитель, но сама же понимала, что этим от его навязчивого внимания не отделаться. А он все говорил и говорил. Рассказал такой же мерзкий, как он сам, анекдот, затем поведал о том успехе, которым он пользуется, и в конце концов парня окончательно понесло.

— Мне бабы так и говорят, у тебя, Салли, инструмент — дай бог каждому! — как сквозь туман донеслось до нее. — Кто раз попробует, уже другого не захочет!

Нэнси вжалась в сиденье. Горячий комок переместился вверх, в самый центр груди, а сердце колотилось, как маленький отбойный молоточек.

— Ни одна в претензии не осталась!

Нэнси сжала сумочку еще крепче, так, что побелели пальцы, как вдруг машина подпрыгнула и нырнула в кювет, Нэнси прижало к грязной, залапанной дверце, а линия горизонта накренилась и поползла влево и вверх.

— Тебе понравится! — пересиливая грохот мчащегося по бездорожью старого металла, возбужденно хохотнул водитель. — Обещаю!

По спине у Нэнси промчалась мощная ледяная волна, и нервный озноб заполонил ее всю — от взмокшего под линией прически лба до кончиков пальцев на ногах. А потом съехавший с дороги автофургон резко встал, и наступила такая тишина, что Нэнси отчетливо услышала ворчание перегретой воды в старом радиаторе — там, впереди — и биение крови в своих висках.

Парень издал мерзкий чмокающий звук, щелкнул ключом зажигания, и в кабине воцарилась тьма.

— Ну что, позабавимся? — властно положил он руку на ее колено.

Во рту у Нэнси моментально пересохло, а держащие сумочку руки мелко затряслись.

— Иди ко мне… — пододвинулся парень. — Тебе понравится.

Нэнси покрылась испариной, а по всему телу — снизу вверх — промчался горячий пульсирующий вал. Она с усилием глотнула и, уже чувствуя шарящие под юбкой большие влажные ладони, вдруг вспомнила свою давнюю подругу Бетси.

В голове сразу прояснилось. Нэнси сунула руку в сумочку, нащупала металлический футляр губной помады, судорожно выдернула его и сунула парню под ребра.

— Не стоит, Салли… пристрелю.

Парень приостановился и недоуменно хмыкнул.

— Не понял. Ты чего?.. Чего это?

«Неужели поверит?»

Нэнси облизнула пересохшие губы и медленно, почти по слогам произнесла:

— Это «беретта», Салли… И я скажу… что это… была самооборона. Ты все понял?

Кромешная тьма не позволяла ей увидеть его лицо, но запущенные под юбку большие сильные руки мгновенно отдернулись назад.

— Ты чего, совсем, что ли, спятила? — осипшим от испуга голосом спросил парень. — Уж и пошутить нельзя? — Нэнси дождалась, когда он отодвинется, быстро сунула руку в сумочку и развернулась к нему вполоборота — так, чтобы донышко спрятанной внутрь сумочки губной помады смотрело прямо ему в бок.

— Заводи машину, Салли.

Водитель щелкнул ключом зажигания, в кабине вспыхнул неяркий свет, и Нэнси увидела, как по его одутловатым, а теперь еще и белым как снег щекам градом катится пот.

— Вот ненормальная… шуток не понимает…

— Выезжай на дорогу и вперед, — хрипло распорядилась Нэнси.

Парень бросил в сторону сумочки панический взгляд, по-детски обиженно шмыгнул носом, клацнул рукояткой передач, и машина вздрогнула и поползла обратно к дорожному полотну. А Нэнси прислушалась к себе и отметила, что охватившее все ее существо торнадо эмоций стремительно сворачивается до размеров уходящей из умывальника водяной воронки.

«И что теперь? Сдать в участок? — пронеслось в голове. Она исподтишка глянула на водителя; тот все еще был напуган и вращал баранкой с отчаянием обреченного на казнь. — Нет, пожалуй, не стоит…»

Автофургон с ворчанием выбрался на дорогу и, дребезжа старым разболтанным железом, помчался вперед. Нэнси тихонько вздохнула и украдкой смахнула нежданно-негаданно выступившую слезу.

* * *

Впервые она попала в подобную ситуацию как раз вместе с Бетси — еще когда училась в старших классах, в 1953 году. Ей тогда было семнадцать, ее подруге — на полгода больше, но сообразить, что садиться в машину к двум празднующим свое возвращение с далекой корейской войны сержантам не стоит, ни той, ни другой ума не хватило. Они казались такими… надежными.

Ребята и впрямь выглядели старше и серьезнее своих сверстников, а поблескивающие на мундирах одинаковые медали и вовсе ставили их в один ряд с героями Гражданской войны и прочими отцами нации. Но когда вино было выпито, бутерброды съедены, а увезенные к реке девочки, тем не менее, к большему, чем флирт, оказались не готовы, все переменилось — в один миг.

— Сука! — озверел тот, что выбрал себе Бетси, и сердце у Нэнси сжалось. — Шлюха! А ну-ка иди сюда, дрянь!

Бетси сопротивлялась, и он с размаху ударил ее растопыренной ладонью в лицо, схватил за треснувшую на спине блузку и волоком потащил прочь, к зарослям терна. Нэнси удивленно моргнула, проводила их недоумевающим взглядом и резко развернулась к «своему»:

— Майк! Ты чего сидишь?! Смотри, что он делает!

— Сами разберутся, — недобро усмехнулся Майк, и до Нэнси вдруг дошло, что и ее ждет то же самое.

Кожа на ее голых по весеннему времени руках покрылась мурашками, мелкие светлые волоски поднялись дыбом, и едва она осознала, что абсолютно не понимает, что следует делать, как заросли терновника дрогнули, и оттуда появилась Бетси… и ее «ухажер».

Крепкий, как дерево, коричневый от корейского солнца ветеран двигался к ним… на коленях — шаг за шагом… шаг за шагом. А залитая текущей из разбитого носа кровью Бетси одной рукой держала его за выгоревший чуб, а второй плотно прижимала к веку чайную ложечку — ту самую, которой только что ела десерт.

— Ключи! — срывающимся на плач истерическим голосом потребовала Бетси. — Быстро! Отдай моей подруге ключи!

— Ты чего, сдурела? — привстал Майк. — А ну, отпусти его!

Бетси стиснула зубы и легонько нажала ложкой на веко.

— А-а-а! С-стерва! — заорал заложник. — Отдай ей ключи, идиот! Ты чего, не видишь?!

Майк судорожно полез в карман. Вытащил ключи от машины и швырнул их на расстеленное на траве покрывало.